– Я подменю тебя на перерыв для ужина, - сказала я, словно она должна была это знать.

Она раскрыла рот, задумалась и закрыла его.

– Но еще рано.

Я пожала плечами.

– Я пришла рано. Не хотела быть возле палаты, чтобы меня не позвали на их особое исцеление, понимаешь?

Даже в тусклом свете я видела, как она побледнела.

– Понимаю. Хорошо. Я скоро вернусь.

– Не спеши. Они никуда не уйдут.

Она посмотрела на стража у открытой двери. Свет перекрывал его лицо.

– Спасибо, - сказала она. – Я у тебя в долгу.

О, да. И я знала, что она сделает. Вопрос только, когда.

 * * *

Когда Ланэль вернулась, я сказала ей, что подменю ее за завтраком после того, как прозвенит колокол. Она поблагодарила меня и даже не оглянулась, когда я ушла. Страж у двери подмигнул мне. Гевегианец. Он был даже милым, светлые волнистые волосы и большие карие глаза, но внутри он был гнилым. Предатель.

– Доброй ночи.

Это бы все разрушило, но я хотела схватить стул и ударить его. Может, Ланэль уже была ему наказанием. Оставлять Тали с ними не хотелось, но мне нужен был пинвиум и помощь, оставалось лишь время до утра.

Уйти было проще, чем пробраться. Все были на ужине, только стражи и несколько уборщиц были в коридорах. Большая часть учеников была заперта наверху, так что общежитие было свободным. Я забрала платье Айлин, и никто меня не заметил. Я сунула платье под руку, словно это был плащ. Страж понимающе улыбнулся мне и предупредил не задерживаться.

Я пошла сначала к Айлин, солнце скрылось за горизонтом раньше, чем я добралась туда. Многие в Гевеге закончили работу, но не я. Казалось, прошли недели с того момента, как я проснулась у Данэлло, хотя это было только утром. Этой ночью сон мне не светил.

– Это было ужасно! – я рухнула в объятия Айлин и обняла ее крепко, как хотела обнять Тали. – Их там очень много, всем больно. Но это не самое худшее. Светоч вредит так только ученикам из Гевега.

Она выругалась, такое слово не слышала даже я.

– Кто-то должен скормить его крокодилу. Ты нашла Тали?

Я кивнула, хотя не было сил описывать, как она выглядела.

– Ей очень плохо. Мне нужен пинвиум, иначе мне ее не достать.

Айлин побледнела.

– Как ты его найдешь?

– Куплю.

– Ниа! У тебя нет таких денег.

– Знаю, - да и вряд ли его продали бы за деньги. Зертаник манил меня, зная, что мне требовалось. Для своей выгоды. – Но я должна попробовать.

– У меня немного накопилось… Я могу…

– Нет, Айлин, ты уже много сделала. Я справлюсь. Поверь мне.

Она замешкалась и кивнула.

– Что ты будешь делать?

– Не беспокойся об этом.

Она нахмурилась, но не настаивала.

– Я могу как-то помочь?

– Твой друг из Лиги. Можно встретить его этой ночью? Мне нужна его помощь утром, - и, может, носилки, но они были в комнате недалеко от кровати Тали.

– Я попробую. Он работает с рассвета до заката, так что уже должен быть свободен. Я постараюсь уговорить его встретиться с тобой.

– Встретимся у «Таннифа» в три часа.

– В три. Хорошо, - она обняла меня, и я всхлипнула.

Я переодела форму Тали, облачилась в свои вещи и покинула маленькую, но уютную комнату Айлин. Пустота внутри была не от голода.

Я шла к Зертанику. Дождь кончился, влажные улицы блестели в последних лучах солнца. В темных углах камни словно истекали кровью. Зертаника не тревожило состояние учеников, но его интересовало, как много денег я могу ему принести. Это могло мне помочь.

Впереди виднелись его стена и фруктовые деревья, и моя смелость угасала. Хотела бы Тали, чтобы я так делала? Меняла ее боль на чью-то еще?

– Ниа? – тихий голос послышался из теней впереди.

– Халима?

Она подбежала ко мне, обвила ручками мою талию.

– Я тебя нашла! Нашла!

– В чем дело? Данэлло? Близнецы?

– Все они, - она посмотрела на меня огромными покрасневшими глазами. – Скорее, Ниа. Тебе нужно спешить.

Я посмотрела на магазин Зертаника, на ярко горящий купол Лиги, возвышающийся вдали. Времени было мало, кто знал, сколько я буду искать пинвиум, чтобы спасти Тали?

– Не могу… моей сестре нужна моя помощь.

– Как и моим братьям, - она притянула меня ближе. – Я думаю, что они умирают, Ниа, и я не знаю, что делать.

ДЕСЯТЬ:

Нет! Такого не могло быть. Я хотела бы сжаться комочком и рыдать до рассвета, но это не помогло бы.

– Халима, они не могут умирать. Близнецы почти не брали боль, - но Данэлло взял. Много.

– Им больно. Данэлло не просыпается, пока не потрясешь его очень сильно.