– Это она передала боль, - сказал подопечный громко, чтобы повернулись голову. Некоторые остановились, чтобы увидеть. – Она забрала ее у одного человека и толкнула в другого. Мы это видели, да, Синнот?

Пустой желудок сжался. С подопечными стоял Старейшина в золотом. Восемь кос свернулись на его плечах, как гадюки, концы свисали на одеяние. Рукава были выглаженными, а руки – большими, а черные волосы с бусинами были связаны сзади. Мама назвала бы его рослым.

Он поманил меня пальцем к себе.

– Иди сюда.

Если сбегу, будет еще подозрительнее.

Непослушание тоже было бы подозрительным. Я тогда не пройду стражу, даже если и нравилась там парню.

– Ну, девочка.

Ничего хорошего эти слова не сулили.

Я шагнула вперед, думая, сколько раз кормят в тюрьме Дорста.

ДВА

Старейшина смотрел на меня, выглядя твердо, как колонна, что поддерживала балкон за ним. Он скрестил руки на широкой груди и постукивал пальцем по бицепсу. Мужчина в мантии не должен был выглядеть грозно. Для этого придумали броню.

– Ваше имя? – спросил он.

– Мерлиана Осков, - Тали снова будет сердиться на меня, как мама, за ложь, но если Старейшина узнает имя, будут проблемы страшнее. Они боялись лишь Светоча, а тот – герцога, как и все назначенные военные лидеры Гевега. Было опасно попадаться им на глаза.

– Ты знаешь этих ребят?

– Нет, сэр.

Общительный парень широко раскрыл карие глаза и рот.

– Но…

– Я работаю от заката до рассвета в таверне, - быстро сказала я. – Не знаю, откуда парням пересечься со мной в такое время.

Синнот ударил друга по руке.

– Похоже, это не она.

– Это она. У нее даже та же грязная одежда.

– Ошибаешься.

Старейшины Лиги не были дураками, но мне нужно было, чтобы с этим все было иначе.

– Когда вы видели ее? – спросил он.

– В три, - сказал парень.

– В пять, - сказал в тот же миг Синнот. И скривился.

Старейшина улыбнулся, а потом потянулся к моей руке.

– Пойдем со мной.

Я отпрянула. Если кто-то снова похищал учеников, я не хотела оказаться в комнате обработки Лиги.

– Простите, но я не могу. Мне нужно домой.

– Твоя семья поймет. Идем! – Старейшина быстро схватил меня за руку. Его глаза стали огромными, а потом он прищурился. – Ты Забиратель.

– Пустите! – мой крик эхом разносился по прихожей. Головы в бусинах оборачивались, все замерли и смотрели. Зеленые жилетки появлялись среди серого камня, все хотели посмотреть. Мужчина, идущий за Старейшиной, остановился и, хмурясь, посмотрел на меня.

– Хватит бороться, девочка… Я тебя не обижу.

Но он уже причинял боль. Кожа пылала там, где его пальцы впивались в мою руку. Он был сильным.

Парни раскрыли рты. Толпа глазела. Никто не приходил на помощь. Да и с чего бы? Я была для них крысой, никто не спорил со Старейшиной, хотя я могла поклясться недельными обедами, что, будь у меня черные волосы как у басэери, кто-то выступил бы в защиту.

– Я сказала пустите, - я ударила его по колену, пачкая его белые штаны. Он отпустил, с шипением вдохнув.

Я побежала к северным вратам, пересекла зал и нырнула в соседнюю комнату. Ученики и подопечные расступались. Крики и звон заглушали хриплые приказы Старейшин, но я догадывалась, что там за приказы. Стражи, схватите девчонку. Заприте ее, избейте ее, поймите, не враг ли она.

Я проникла сквозь толпу учеников к выходу и открыла дверь. Солнечный свет обещал свободу, но я еще не покинула территорию Лиги. Северные врата блестели впереди. Медь звенела о камень, а я выбежала наружу.

Сердце колотилось. Я скользнула в толпу, пришедшую на исцеление. Люди заполняли круглый двор из известняка, их было больше, чем рано утром, но не многие попадали внутрь. Дети в бархате играли среди бабушек в хлопковой одежде. Фермер в грязном комбинезоне прижимал окровавленную руку к груди. Десятки рыбаков, солдат, торговцев и слуг смешались, словно все были попрошайками. Я пробивала локтями путь, научилась двум новым ругательствам от одного из солдат у моста при этом.

На краю Круга Лиги мосты и каналы расходились колесом к остальному Гевегу. Пары солдат стояли на каждом углу, некоторые были настороже, другие прижимались к фонарным столбам. Несколько лодок покачивалось в конце пристаней, аристократы басэери выходили из них, их стражи не отставали. Слева, сколько хватало взгляда, сверкало озеро, уже усеянное рыбацкими лодками.

Я замедлилась, чтобы не бросаться в глаза ближайшим солдатам. К счастью, они скучали и не смотрели в мою сторону. Я перепрыгнула низкую каменную стенку и упала под ближайший мост, раздавив при этом водяную кувшинку. Холодная вода залила ноги. Я стояла по колено в озере и цветах, стараясь не думать о крокодилах.