Манго застрял в горле. Он подслушал, что я могу забирать боль, и начал преследовать? А если это ищейка? Я не слышала о них после похищений на войне. По слухам они искали для нас и герцога, чтобы Целители, которых они ловили, не знали, какой стороне придется служить. Шептали об ищейках и духах болот. Но только ищейки были настоящими.

Жуй. Не дай ему понять, что ты его увидела. Болота слишком близко, чтобы прятаться в воде.

Будет ли он ловить меня на виду или…

– Кыш, девчонка! – эти слова всегда были бедой. Мадам Тривент стукнула меня метлой по голове. Солома задела уши и вырвала немного волос.

Манго упал на землю. Я схватила его и вскочила на ноги, пригнулась, пока она дико размахивала.

– Ухожу, ухожу.

– Не смей отпугивать моих клиентов, - она вымела меня, словно мусор, на улицу. – Не возвращайся!

Люди старались избегать меня. Солдаты не любили шум, а люди не хотели оказаться притянутыми к этому.

Я медленно развернулась, но не нашла желто-зеленый шелк за кустом, деревом или углом. Голод мог играть с разумом, но я не думала, что он мне показался.

Я прошла к волне беглецов. Дом звучал хорошей идеей. Если я буду тихой, то странный человек оставит меня в покое.

Глупая мечта. Ищейки не отпускают. Они нападут посреди ночи, и никто уже вас не увидит. Заставят исцелять солдат. Поддерживать мятеж. Бороться с герцогом. Выгонять его из Гевега. Оставить пинвиум в Гевеге.

Это было бесполезно.

Но я была бесполезна для Лиги, и у Гевега уже не было солдат, чтобы исцелять, чтобы они боролись. Лига даже не знала, кем я была. Я рассказывала только Тали, и она не сдала бы меня. Как же…

Я вдохнула. Стражи северных врат. Они знали меня. Они видели, как я убежала, перепуганная, как кошка.

Я бежала по последнему кварталу к дому Милы. Он был на краю канала Концепруда, недалеко от этого места выбрасывали мусор из куриных ферм. Вид был неплох, но запах сбивал цену. Я забралась по ступенькам к своей комнате на третьем этаже.

Моя дверь была закрыта.

Я не платила всего день. Милли никогда раньше меня не выгоняла за это.

– Деньги принесла? – Милли стояла в конце коридора, тонкие руки были скрещены на груди. Ее ушам позавидовала бы летучая мышь.

– Будут к вечеру. Клянусь.

Она вскинула руки и фыркнула, а потом пошла вниз.

– У меня твои вещи. Забери, пока я не продала.

– Милли, прошу, дайте пару часов. Я заплачу, как только придут лодки.

– Три семьи ждут комнату.

– Прошу, вы же знаете, что я хорошая. Завтра заплачу вдвойне.

– А люди хотят заплатить так сейчас, - она ткнула мне в руки корзинку с моей одеждой, а потом вытерла руки о фартук. Белые облака муки поднялись в воздух. – Иди к своей сестре.

Милли знала, что Лига проверяла комнаты. Ее сына Лига выгнала. Сказали, что ему не хватает таланта. Не мог и царапину на колене исцелить. Его выгнали и торговцы болью, хотя там не требовалось особого таланта. Новые ругательства всплыли в голове, но я прикусила язык. У Милли были самые дешевые комнаты. Она могла легко выгнать меня или вернуть. Только она в Гевеге поверила, что мне семнадцать, что я могу платить за комнату.

Я вышла на улицу, сжимая в руках корзинку, полную моих вещей. Две блузки, штаны, три разных носка. Я подняла голову. Слезы капали на руки. Мне нужно найти за полдня работу. Может, я смогу попроситься распутывать неводы. Барников может пустить меня переночевать в сарае, если я там уберу. И всегда был…

Я задохнулась.

Святые, спасите, странный человек вернулся.

ТРИ

Сила покинула мои ноги, я рухнула на сорняки на краю двора Милли. Я села, скрестив ноги, с корзинкой на коленях, уткнувшись в нее головой. Слезы не прекращались и стучали по прутьям корзинки.

Мужчина смотрел с другой стороны улицы. Смотрел, как я сидела и плакала. Открыла корзинку и вытащила носок. Высморкалась в него. Спрятала обратно. Он поймал мой взгляд. Не двигался. Я не знала, моргал ли он.

Мне стало не по себе.

– Ниа?

Я вскрикнула. Так сделала и девочка с хвостиками, которую я не заметила рядом с собой. Водоплавающие птицы у озера взлетели, хлопая крылышками, как простыни в бурю.

– Энзи! – возмутилась я. Она делила комнату с Тали в Лиге, пока они не начали учиться на Целителей. Но я никогда не видела ее без формы Лиги. Она напоминала теперь девочку с лентами и в простой серой рубашке и штанах, как у меня. Ее одежда была новее, не было пятне на коленях и локтях. – Ради святой Сэи, не подкрадывайся так.

– Прости, Ниа, - Энзи опустилась на траву рядом со мной. – Тали просила передать сообщение.

Я задрожала.

– Она в порядке? – если она в беде из-за меня, я брошусь к крокодилам.

Энзи кивнула.

– Она хотела, чтобы ты пришла к ней в красивый круг к трем. У дерева.

Цветочный сад. Тали называла его «красивым кругом» в четыре. Мы проводили там пикники, сидели на синем покрывале под большим деревом инжира.

– В чем дело, Энзи? – Тали никогда так не делала. Она или говорила сразу, или вообще не говорила.