– Сначала забота о семье, потом о друзьях, а там и о соседях, если получится, - он робко улыбнулся и потер большим пальцем мои костяшки. Я заметила, какие они грязные и расцарапанные, но не хотела убирать руку. – Так говорит мой папа.

Айлин кивнула.

– Мама тоже так говорила. Гевегцы держатся вместе. Жадные басэери все у нас украли бы, если бы друзья не помогали нам.

– Эм, Ниа, - сказал Соэк, потянув меня за рукав. – Не хочу мешать, но что-то происходит.

Я подняла голову. На улице была толпа, но это было нормально в эти дни.

– Ничего не вижу.

– Слушай, - он прошел по переулку и склонил голову. Через миг Айлин пошла за ним.

– Ниа, он прав, - Айлин поманила нас к себе. – Все говорят о Лиге.

Мы покинули укрытие переулка и вышли на улицу.

– …какое-то объявление…

– …о пароме?..

– …что нам делать без…

Страх сжал мой желудок. Люди бежали к Лиге с тревогой на лицах. Поверх испуганных голосов тихо звучал колокол, призывающий собрание.

– Нужно узнать, что происходит, - сказала я.

– Я бы туда не возвращался, - нервно сказал Соэк.

– У тебя есть семья здесь? – спросила я его. – Друзья?

– Никого. В Верлатте был только я, и я сбежал до осады. Я знал, что будет плохо. Я ушел, присоединился к Лиге. Но там тоже было плохо.

– Мы будем в безопасности, если будем вместе. У Данэлло есть рапира. Никто нас не заметит в такой толпе. Мы только послушаем, что скажут, и сразу уйдем.

Соэк все еще был не уверен, но кивнул.

– Ладно, я тебе верь.

Я тоже ему верила, хоть и не знала причину. Может, потому что мы отличали и рисковали многим, идя к Лиге.

Данэлло взял меня за руку.

– Не отходи, вдруг будет беда.

Мы слились с толпой и пошли к Лиге. Колокол созывал громко, но через минуту замолчал, звон унес ветер. Принесли небольшую трибуну, толпа притихла, и главный Целитель Гинкев вышел к трибуне.

Я сглотнула и подавила желание пригнуться, но он не мог заметить меня в толпе. Я все равно придвинулась к Данэлло.

– Доброе утро, - начал Гинкев, звуча печально и неуверенно. – У меня трагические новости, и я прошу вас сохранять спокойствие.

Нервный шепот пронесся по толпе.

– Пять дней назад несколько Целителей заболели чем-то неизвестным. Их тут же изолировали от остальных, но теперь стало ясно, что остальные ученики и юные Целители тоже пострадали. Многими из них были те, кто присутствовал в печальном инциденте с паромом, и мы думаем, что пострадали они из-за ослабленного состояния.

Еще больше нервного шепота. Люди вокруг нас выглядели испуганными. В конце войны тоже были болезни, когда у нас не хватало людей, чтобы убрать с улиц тела.

– Несмотря на наши старания, мы не смогли определить природу заболевания, не смогли исцелить его.

Толпа запаниковала, и Гинкев вскинул руки.

– Это не повод для тревоги. Болезнь поражает только Забирателей, для этого нужен прямой контакт с зараженным. Люди же в безопасности, - Гинкев замолчал. – Печально сообщать, но за последний час умерли все зараженные.

Крики разнеслись по толпе.

Нет! Такого не могло быть! Я видела учениц. Мы сбегали не час, хоть я и не была уверена. Все было в спешке. Я посмотрела на солнце над головой. Оно было намного ниже раньше?

– Целители остались?

– Кто будет лечить наших раненых?

– Как вы могли такое допустить?

– Поверьте, Светоч опечален ужасной потерей, он старается наладить ситуацию и советуется с герцогом. Чтобы не заболели остальные Целители, Светоч объявил карантин в Лиге. Он просит тех, кому требуется лечение, связываться с торговцами болью, Лига будет тесно сотрудничать с ними, чтобы заботиться о благополучии Гевега.

– Нельзя доверять торговцам болью!

Толпа завопила и подвинулась вперед. Я получала синяки поверх синяков. Данэлло придвинулся ближе, обвил меня в защите руками. Гинкев кричал поверх толпы, пытаясь успокоить, но никто больше не слушал. Злые голоса становились все громче.

– Лжец!

– Они не умерли! Герцог украл их для своей войны, да?

Камень пролетел и стукнул Гинкева в висок. Он вскрикнул и отпрянул от трибуны. Люди бросились вперед, разделили нас и потянули в стороны.

– Ниа! – крикнул Данэлло, потянувшись ко мне.

Я попыталась схватить его за руку, но толпа уносила меня к Лиге.

ШЕСТНАДЦАТЬ:

– Ниа!

– Здесь! – я махала руками, но не видела, кто меня звал и откуда. Толпа толкала меня вперед, сдавливая между людьми.