Подростки молча переглянулись. Хоуп пожала плечами.

– Во сколько у нас самолет?

– Через три часа. Грег отвезет нас, хорошо?

Парень кивнул. Он был все еще слишком шокирован, чтобы что-то сказать.

Объявили посадку, и Грег, до этого не знавший куда деть свои руки, крепко прижал к себе девушку и прошептал:

– Позвони мне, иначе я приеду к тебе, и ты пожалеешь, что не набрала мой номер.

– Я позвоню.

Он дотронулся губами до ее лба и отпустил. Хоуп улыбнулась напоследок и ушла, не оглядываясь.

Полет длился около четырех часов. По ее прикидкам они приедут в особняк около полуночи, тогда и сработает эффект неожиданности. За то время, пока вечно улыбающиеся стюардессы разносили еду и интересовались их нуждами, Джоан нужно было многое обсудить с внучкой. Она дождалась пока самолет поднимется в воздух, оттолкнувшись шасси от поверхности взлетной полосы, и они смогут расстегнуть ремни, и уже тогда спросила:

– Ты уверена, что готова встретится с ним?

Хоуп смотрела в окно на проплывающие мимо облака, внизу стелился опутанный сетью горящих фонарей неунывающий город.

– Не знаю. С одной стороны, я хочу разобраться во всем, с другой...закрыть глаза и делать вид, что это меня не касается. Но я, наверное, не смогу жить дальше, не прояснив все, верно?

– Думаю, да. Послушай, я знаю, что ты скучаешь по матери и сестре, но не нужно думать о них, когда будешь разговаривать с ним, это тебя только отвлечет.

– Я скучаю только по Лилиан. Родителей у меня никогда не было.

– Почему ты так говоришь? Разве Рейчел обижала тебя?

Хоуп замолчала. Как ответить на этот вопрос? Да, обижала, только не так, как это делал отец, она своим молчанием проделала в груди дочери дыру, которая никак не может зарасти. Вспомнив все те ночи, когда в нескольких шагах от комнаты матери маленькая девочка заливалась слезами и молча звала маму, которая так и не пришла, она разозлилась. В голове зазвучал голос Грега, призывающий ее упокоиться и смотреть на ситуацию со стороны, чтобы сохранить в себе хладнокровие. Придя в себя, Хоуп ответила:

– Она вообще не обращала на нас с Лилиан внимания. Словно мы пустое место. Где она была, когда...Она притворялась, что ничего не знает и не видит, потому что никогда меня не любила и не хотела помочь.

Джоан грустно вздохнула, понимая гнев внучки и ее нежелание понять и примириться с матерью. Думал ли так же Джеймс, когда был маленьким мальчиком и засыпал каждую ночь, не слыша сказки в материнском исполнении? Если так, то станет ли Хоуп через двадцать лет такой же бесчувственной и жестокой? Женщина взглянула на девушку, которая молча следила за уплывающими в хвост самолета милями, и ужаснулась своим мыслям. Не может быть, чтобы ее любимая внучка превратилась в тирана, это просто невозможно. Джоан не должна этого допустить, хотя бы одного ребенка она обязана спасти.

– Рейчел тоже многое пришлось пережить. Я понимаю, что это не оправдание ее бездействию, но возможно она действительно ничего не знала. Некоторые родители стараются отстраниться от детей, потому что думают, что защищают их. Она боялась будет хуже, если она начнет общаться с вами.

– Мне от этого не легче.

Джоан замолчала, ее попытка приблизить Хоуп к родной матери не увенчалась успехом, и она решила не бередить глубокие раны, это можно обсудить и позже, когда девочка захочет. Следующие полчаса она летели в тишине. Потом Хоуп задала вопрос, заставивший Джоан открыть глаза.

– Что с ней случилось? С мамой.

Женщина, обдумав с чего начать, объяснила:

– Ее отец был жестоким человеком. Он превратил жизнерадостного ребенка в ходячую тень. Рейчел сказала все началось, когда он потерял работу, это его подкосило и он начал пить. Он бил и ее и мать. Каждый раз, когда соседи вызывали полицию, ее мать защищала отца, этим обрекая ее на страдания. Попробуй понять Рейчел. Я знаю, что простить будет трудно, но вы можете хотя бы поговорить по душам и разобраться во всем, что между вами было.

– Я не знала...Когда она рассказала тебе? Я думала, вы не общаетесь.

– Так и есть, но я была у них на свадьбе. Твой дед просил поехать, и я была вынуждена согласиться. Она выглядела очень красиво, в белом свадебном платье с распущенными волосами, но, если присмотреться, ее лицо было таким, будто ее вели на заклание, а не под венец. После праздника я решила остаться ненадолго и поговорить с ней, и я рада, что она мне тогда открылась, хоть и с трудом. Я могу поклясться в том, что твоя мать хорошая женщина, в ней нет злобы или ненависти, только глубокая печаль из-за потерянного детства. Но стоит задать правильный вопрос, и она тебе ответит.

Хоуп промолчала. Потерянное детство. Как ей это было знакомо, она и не знала, что они с матерью настолько похожи, обе пострадали от рук отца и обеих не защитила мать. Девушка уговорила себя подумать об этом позже и оставшийся час представляла встречу с отцом. Джоан видела, как внучка нервничает, но ничем не могла ей помочь, она знала, что лучший способ побороть свой страх - это встретиться с ним лицом к лицу.

Они приземлились в аэропорту Нью-Йорка ровно в десять вечера, лил дождь, прибивая к асфальту пыль. Джоан вызвала такси и уже скоро они стояли у шикарного особняка, который Хоуп не смогла бы назвать домом.