И ведь я даже не заметила, что он пошел следом!

Судья нахмурился сильнее - обозначились резкие складки в углу рта и на лбу - но выгонять не стал.

Вместо этого он повернулся к притихшему Горынычу и строго спросил:

– Так о чем речь, уважаемый?

Тот встрепенулся и начал на два голоса, перебивая друг друга:

– Это все он! Он украл!

– Мы не могли молчать!

– Разве можно?..

– По очереди, - попросил судья и наклонил голову, выставив рога вперед, будто собирался дракона боднуть.

Головы переглянулись, и правая взяла слово:

– Эта центральная совсем обнаглела! Решила, что ей все сойдет с рук!
– Нас обвиняла, а сама!

– На кражу пошла!
– поддакнула левая и, спохватившись, прикусила язык.

– Вот!
– правая триумфально предъявила что-то непонятное, зажатое в левой верхней лапе.

На вид это походило на кожаный мешок с торчащими из него трубками. Или дохлого паука-переростка, брр!

– Что это такое?
– поинтересовался судья, изучая улику с явным интересом.

– Традиционный музыкальный духовой язычковый инструмент!
– отбарабанила правая.
– Называется «волинка». Раритет из какого-то далекого мира, его возит с собой сирен... забыл имя.

– Волынка, - поправила я машинально, потрясенная эрудицией вроде бы недалекой правой головы.

Выходит, она прикидывалась?!

– Дубина, - пробормотала левая себе под нос.

Или правильнее «левый»?

Тьфу, запутаюсь. Я же так и не решила, как в иске писать - «Горыныч, первая голова», «Горыныч, центральная голова» или просто «Горыныч-1». Собиралась с ним посоветоваться... Вот и посоветовалась.

– Да что?
– возмутилась правая.
– Мы же от центральной никуда не денемся. Вздумалось ему музыкалку закончить, а нам что - отворачиваться? Что тут криминального?!

– Ничего, - прервал зарождающуюся ссору судья Даредд.
– Только я должен предупредить вас, господа драконы. Я ложь чую. Рогами, кхе-кхе.

И качнул этими самыми рогами эдак угрожающе.

Так вот зачем они ему! А я гадала...

Крайние головы переглянулись (средняя по-прежнему была в отключке).

– Влипли, - констатировала левая.

– Еще как, - печально согласилась правая.

Судья заметно расслабился, даже присел в кресло.

Остальные по-прежнему толклись в центре просторной комнаты. Библиотека впечатляла, хотя момент для чтения явно неподходящий. Много места, высоченные шкафы с книгами, удобные диванчики в нишах - так и тянуло прихватить с полки томик и сесть в углу.

– Кстати, господа драконы, - произнес судья весело, - вы в курсе, что бывает за лжесвидетельство?

– Посадишь?
– грубовато осведомилась правая.

Левая ухмыльнулась:

– Так ведь только вместе с ним! Или условное, а?

И слегка боднула печально обвисшую центральную.

Интересно, а на что они рассчитывали, когда на нее доносили? Думали, потом оправдаться сумеют? Или как раз надеялись, что центральной впаяют штраф или испытательный срок? Вроде и наказание невелико, а все равно - судимость!

После такого центральная бы присмирела... Наверное.

Или просто хотели сделать хоть какую-то гадость?

– Полагаю, я сумею решить эту проблему, - заметил судья многообещающе и спохватился: - Кстати, баронесса, не хотите объяснить своим клиентам последствия их опрометчивого поступка?

– Они не мои клиенты, - угрюмо ответила я.

Он поднял брови.

– Неужели вы тоже солгали?

Поль за моим плечом ощутимо напрягся. Любые нападки в мой адрес он по-прежнему воспринимал слишком... в общем, слишком.

– Нет, - мотнула головой я.
– Но мой клиент - только центральная голова.

– Вот как?
– удивился судья и наконец предложил: - Присаживайтесь! Барон, баронесса... Увы, господин Горыныч, подходящей вам мебели тут нет.

Поль тут же взял меня за локоть и усадил на диванчик. А сам по-прежнему обосновался за моей спиной.

Центральная глухо застонала, приходя в себя, и потянулась лапой к зреющей на затылке шишке.

– Ой! Что случилось? Кто это меня?

Открыла глаза и заморгала.

– А вы не помните?
– живо заинтересовался судья.