– Ты не прав, - это прозвучало вдруг очень мягко и с сочувствием, или показалось?, - время похоже на пространство: ведь есть же множество разных тропинок, бывают и горы, и моря, и леса, и луга, и ущелья. И факт, что все это разнообразие уже существует, никак не отменяет свободу вашего выбора, по какому пути пойти, и что встретить. То же и со временем: все существует, но решаете вы.

– Но тогда были бы разные варианты - в одних у меня будут дети, в других нет, а в третьих будут, но другие!

– Не обязательно. При всей множественности рельефов есть и нечто общее для всех них: где бы ты ни оказался, у тебя все равно всегда будет одно небо над головой и одно солнце. Все остальное меняется, а это остается неизменным. Так и в твоей жизни: ты волен выбирать и решать, и каждое твое решение формирует другую реальность, но во всех вероятных реальностях мы видим рядом с тобой всегда одну и ту же, единственно возможную для тебя жену, и детей, которыми ты справедливо гордишься. А сам ты, как бы ни менялся мир, во всех его вариантах остаешься сильнейшим амулетом счастья для всех, кто тебя любит. Судьба не оставляет любовь к себе безответной. Так что ты зря волновался, Темрен, мы твоего сына не обидим.

– Спасибо, - потрясенно отозвался тот.

– А теперь пойдем, мальчик Риниэль. Хотя главное испытание ты уже прошел.

Описать то, что происходило с ним дальше, Рин не мог бы никогда. Он как будто весь наполнился радужными, искрящимися мыльными пузыриками, которые норовили поднять его в небо или растащить на мелкие клочья морской пены, и все внимание его было сосредоточено на попытках остаться цельным и не улететь. Поэтому встававшие на его пути препятствия и ловушки он замечал краем глаза и устранял походя, не вникая особо. И шел вперед, невесомый как вздох и легкомысленный как смешок. А потом перед ним возник некто, протягивавший ему большой сияющий Ключ. Рин взял этот Ключ, улыбаясь, приложил к груди под сердцем, и тот тут же оказался внутри, в изначально для него предназначенном месте, приятно согревая, а перед глазами проявилось то, что раньше казалось серой, пугающей пустотой, а оказалось яркой, переливающейся, веселой бесконечностью, Рин шагнул в нее и увидел перед собой Дверь, замочная скважина в которой так очевидно подходила к его Ключу. Он велел Ключу войти в нее и повернуться, и тот выполнил приказ, оставаясь при этом внутри его тела. Риниэль шагнул и побежал, понесся по тому, что называли Вневременьем, раз нужного слова просто не существовало. А наполняющие тело пузырьки вспыхивали и взрывались, порождая новые, и эйфория плескалась в этой шипучей взвеси, которая была он сам. Внезапно он остановился, вспомнив о своем драконе, стал им, с восторгом ощущая и в этой ипостаси надежную тяжесть Ключа, и полетел обратно к Двери. Ключ послушно вошел в скважину, повернулся, Дверь распахнулась, и Рин завис над огромным золотым камнем.

"Это и есть их Амулет, спускайся, сынок, - настойчиво прозвучал в голове встревоженный голос отца, - ложись на него плашмя и дай лишней силе влиться в камень. Ты переполнен ею, это опасно!"

Рин с размаху плюхнулся на камень и распростерся на нем. Тот задрожал, а может, это Рина так колотило? Пузырькам явно надоело держаться вместе, и они дергались, пытаясь разлететься и разорвать его.

"Рини, скорее! Отпусти силу!"

Он с трудом расслышал сквозь грохот и плеск в голове, сообразил, наконец, о чем говорит отец, и открылся, с облегчением давая силе уйти. Золотой Амулет загудел, нагреваясь и загораясь изнутри золотым же огнем. Уже закрывая глаза, Рин увидел, как отец опускается на камень рядом с ним.

Они лежали так, и Рин уже практически заснул, когда отец позвал его снова:

"Все, сынок, хватит. Надо слететь вниз."

Он послушно попытался встать, но его повело, лапы не держали и разъезжались.

"Обопрись на меня, я тебе помогу, надо отсюда убираться срочно!"

Рин, обессиленный, всей тяжестью налег на спину отца, тот стащил его с Амулета, и они рухнули на траву.

"Перейди в человеческую ипостась, Рини, и тогда можешь спать! Нельзя сейчас оставаться драконом!"

Он собрал последние силы, перекинулся и с облегчением отключился. Сколько он спал, Рин не понял. Открыл глаза, успокаивающе улыбнулся в ответ на пристальный взгляд отца, и пошатываясь, встал, ухватившись за протянутую руку.

– Спасибо вам, Риниэль и Темрен, - не то оглушительно, не то чуть слышно прозвучало рядом, - вы так щедро напоили силой нашу землю, что ей хватит надолго. Вы потратились, особенно Риниэль. Мы не хотим быть неблагодарными. Выпейте вот это, мы редко кому предлагаем такой напиток.

Жидкость, плескавшаяся в протянутой чаше, все время меняла цвет, как и ее создатели. Рин вопросительно скосил глаза на отца, получившего такую же чашу, тот едва заметно кивнул. Напиток по вкусу напоминал лесные ягоды, а пах как полевые травы. В голове прояснилось, сила и бодрость разлились по телу, возвращая спокойствие и уверенность. Лопающиеся пузыри эйфории исчезли еще раньше, излившись в камень Амулета, а теперь ушли сменившие их изнуренность и апатия.

– Спасибо!, - от души поблагодарил он.

– И тебе спасибо, Амулет Счастья, - он так и не смог понять, с иронией это было сказано или серьезно.

Драконы уважительно поклонились хозяевам, едва разглядев какое-то неясное движение в ответ, и молча направились к берегу, где оставили уже пустые бурдюки и мешки из-под еды. И хотя они ничего не ели с момента остановки на скале посреди океана, Рин чувствовал себя абсолютно сытым. Они перекинулись, взлетели, а когда оказались над океаном, каждый своим Ключом открыл уже не пугающее и не безжизненное Вневременье. И вот под ними родной замок - как хорошо дома! Ночью, уснув после радостной суматохи, объятий, дружеских тычков и торжественной трапезы, Рин разными способами безуспешно пытался рассказать любимой девушке о прошедших событиях. Она только непонимающе таращилась на него, и оба безудержно хохотали. Наконец, он помотал головой, ткнул пальцем сперва в себя, потом в нее, после чего сделав вид, что крепко обнимает кого-то и изо всех сил с блаженной улыбкой прижимает к себе, сильно артикулируя проговорил: ско-ро! Она утвердительно закивала, радостно просияв.