— Я надеюсь, что мой брат, король Англии, будет лучшего мнения о нормандских воинах, чем раньше…

Он сказал это Этельреду с лукавой усмешкой, хотя и по-латыни, и Эмма была неуверена, вспомнил ли король о Гуго из Эксетера, на которого намекал Ричард. Однако Этельред, возможно, не хотел вспоминать о своем отказе от нормандских «советников», бывших при нем ранее.

— Наследование трона, — напомнила Эмма, и Ричард кивнул. Он снова обратился к королю.

— Думается, настал удобный момент обговорить тот пункт в вашем с Эммой брачном договоре, который гласит, что ваши общие дети являются наследниками престола.

И снова король Этельред, казалось, не понял сказанного. Эмма повторила слова Ричарда и дополнила: речь идет о том, чтобы сделать Эдварда наследником престола.

Она взяла конфету, напряженно ожидая ответа короля. Конфета была искусно вылеплена в виде лебедя из черной и белой миндальной массы. Эмма едва решилась разломить это произведение искусства, созданное личным кондитером герцога.

— Но, — начал Этельред, — я не понимаю… клянусь я… святого Кутберта… я же еще не умер. В Англии не принято назначать наследника престола, пока жив регент.

— Нет, так было раньше, — прервала его Эмма. — Почему же тогда во всех старых хрониках старший сын именуется «наследником»? Я сама слышала, как люди называли так Эдмунда, веря, что он унаследует твою корону, а до него так называли Адельстана, пока тот был жив.

Король взял себе несколько грецких орехов, но тотчас же положил их обратно в чашу.

— Это просто почетное обращение. Никто не является наследником трона, пока Витан не провозгласит его таковым.

Роберт долго хранил молчание. Он был несколько в замешательстве, и ждал, когда ему переведут перепалку Эммы и Этельреда.

— Итак, — сказал он наконец, — если Витан имеет такую власть, почему же он ничего не знал о содержании брачного трактата?

Этельред развел руками, и лицо его сморщилось, как у собаки.

— К сожалению, мы проглядели эту деталь…

— Тогда настало время Витану исправить эту ошибку, — ввернула Эмма. — То, что Витан никогда не делал раньше, он может сделать теперь, а потом это станет традицией, как только Витан объявит Эдварда, сына Эммы, наследником английского престола. Разумеется, по ходатайству короля. Если этого не сделают, я останусь в Нормандии.

После этого взрыва на миг воцарилась тишина. Только слышалось потрескивание ореховой скорлупы. Роберт успокаивающе положил свою широкую ладонь на руку Эммы и повернулся к своему брату:

— Если король Этельред не обязуется ходатайствовать перед Витаном, то не обойдется ли он без нашего военного содействия в Англии?

Ричард подумал и взял пирожное.

— Пожалуй, — ответил он наконец, — и я так думаю.

Пока Этельред переваривал это, архиепископ обратился к Торкелю.

— Да, еще одно: епископ Лондонский лежит при смерти в Фекане. Как ты считаешь, дошло ли послание до архиепископа Люфинга?

— Я в этом уверен, — ответил Торкель и усмехнулся, — новый епископ Лондонский был посвящен в сан еще в воскресенье.

— Кто же? — быстро спросила Эмма.

— Эльфвиг.

— Вот как, он…

Аббат из Питерборо спросил, почему королева так разочарована.

Когда совет закончился, Ричард попросил Эмму остаться; он хотел поговорить с ней, с разрешения Этельреда. Король пристально посмотрел на нее, когда герцог закрывал дверь, но сказать ему было нечего.

Ричард провел Эмму во внутренний кабинет, где по стенам стояли низкие диванчики. Он предложил ей прилечь на один из них, и она почувствовала себя римлянкой.

— Да, дорогая сестра, как будто все устроилось.

— Ты так этим доволен, что я готова даже рассердиться на тебя… Мы тебя здесь обременяем?

— Не меня, — ответил он серьезно. — Но это обременительно для вас самих. Разве не так? Ты же видишь, как ожил теперь твой король.

— Да, — вздохнула она. — Я просто пошутила. У меня сердце чуть не остановилось, когда я услышала известие Торкеля. А я, взывая к Пресвятой Деве, так желала, чтобы король Свейн не умирал и чтобы я не возвращалась назад с этим проклятым королем.

Он участливо взглянул на нее и налил в бокал вина.

— Тебе было так тяжело?

— Ты и сам можешь себе это представить. Хуже, чем ты думаешь, во всяком случае. И самое трудное было в том, что я разлучилась с вами, моими нормандцами!

…Она не полностью осознавала это, пока не приехала сюда прошлой осенью. Под сводами деревьев, с их осенним разноцветьем, она бродила, приветствуя край своего детства. Многого она не узнавала, и все же это было ее, собственное, не то, что Винчестер. Ее корни, глубоко в долине Сены, омывались быстрым течением реки: змеевидные изгибы Сены, во всяком случае, здесь сохранились, их нельзя было разрушить или уничтожить.