— Позволь мне задать тебе простой вопрос, — начала она, — кто ты, господин?

Он поставил на стол свой бокал, не успев отпить из него, и ответил:

— Я король Артур, некогда властелин всех британских земель.

Король Артур! Но — такой король был лишь в сказаниях? А, может быть, он существовал и в действительности? Эдит утверждала, что лет пятьсот назад у бриттов действительно был король, его звали Артур, и он правил страной из города под названием Камелот. Но где этот Камелот, никто уже больше не знал. Эдит утверждала, будто Камелот был в Винчестере, ведь поблизости никакой другой столица не было. На это Эмма фыркнула и попеняла Эдит за ее английское тщеславие. Насколько Эмма помнила рассказы мамы Гуннор, Камелот был в Бретани. Эмма казалась весьма удивленной, поскольку король указал в ее сторону вновь поднятым бокалом и рассмеялся. Впервые Эмма увидела короля Артура веселым и с удовольствием приписала его смех на свой счет. С радостью вылив за его здоровье, она продолжила задавать свои дерзкие вопросы.

— Прости меня, но все это так неожиданно. И пока я не забыла, я должна спросить тебя о еще одной, важной для меня вещи. Король Артур, где находился Камелот?

Теперь рассмеялись все, сидевшие вокруг стола, и король широким жестом обвел всех и вся и вновь засмеялся:

— Здесь — Камелот.

— И здесь что — он всегда находился?

Король выпятил губы и будто задумался.

— Мм-да, насколько знаю…

— И все это с волшебником Мерлином и с… — Эмма не помнила других имен и, чуть-чуть помолчав, продолжила: — И все это правда?

Король ответил — но сейчас уже с печальным видом — что, к сожалению, все это правда, и правда, что Мерлин погрузил его в волшебный сон. И проснется король лишь, когда его народ окажется в крайней нужде и начнет взывать к нему и его мечу; и тогда возвратятся к нему былые силы и он сможет спасти свой народ.

— Но, — продолжал король, — раз в семь лет я имею право выйти из своего забытья, и тогда восстают из тлена и Камелот, и мой двор — всего на один день. На сегодня приходится этот радостный день, но это — и день печали, потому что сейчас он закончится и больше не повторится долгих семь лет. В этом году мне выпало счастье видеть Вас своей гостьей, леди Эмма, и за это я Вам сердечно благодарен.

Он вновь выпил с ней за ее здоровье, но во рту Эммы вино словно испарилось и превратилось в нечто без вкуса и запаха. А ее, как и прежде, мучила жажда.

Она начала приходить в себя, а король Артур, казалось, таял у нее на глазах. Во всяком случае ей показалось, что прямо сквозь его тело она видела спинку трона. И она быстро заговорила:

— Никто мне не поверит, когда я стану рассказывать об этом. А когда я буду еще и утверждать, что именно сегодня виделась и разговаривала с Артуром, королем Британии, все решат, что мне все просто приснилось.

Эмму так и подмывало попросить знака, украшения или чего-нибудь подобного, что могло бы подтвердить пережитое. Но она понимала — не может она желать подобного от легендарного короля.

Сейчас король улыбался и как раз хотел что-то сказать, но тут Эмма вспомнила еще об одном удивительном, чему хотела получить объяснение.

— Сир, — сказала она, подражая его манере не обращаться к ней на «ты». — Вы назвали мое имя. Откуда Вы знаете, кто я?

— Я просто знаю: Вы — королева Англии. И у Вас большие огорчения. Позвольте мне сказать: доверьтесь Вашему порыву и поезжайте в Данию — завтра Вы узнаете, что Вам надо взять с собой… А еще — прежде, чем мы расстанемся, я хочу попросить Вас: сожмите вашу ладонь, леди Эмма.

Немного удивленно посмотрела Эмма на него. Ей хотелось запомнить то, что он сказал о Дании — и как он это сказал? Потом она последовала его просьбе и зажала правую руку.

И вновь посмотрела на короля Артура, от которого перед ее взором остались лишь глаза и руки.

— Откройте ладонь! — приказал король.

Она повиновалась, и оттуда вылетела шелковисто-синяя бабочка. Она глазами следила за полетом бабочки через зал и услышала голос короля, доносившийся из все отдалявшегося сияния:

— Ты сохранишь память обо мне на всю жизнь, и в какое время года ни захотела бы ты вспомнить этот день, к тебе прилетит бабочка и коснется твоего виска…

С раскрытым ртом следила Эмма за полетом синей бабочки, а потом схватила серебряный бокал с вином: ее мучила такая жажда, что ей просто необходимо было утолить ее чем-либо!

На этот раз вино полилось прямо ей в рот, и она с наслаждением сделала глоток. Но поперхнулась и закашляла. Она быстро повернулась, чтобы откашляться, и тут увидела, что лежит на земле и во рту ощущает вкус пива. Оглянувшись в надежде увидеть короля Артура, она увидела лишь перепуганного монаха, склонившегося над ней с кружкой пива в руке.

— Deo gratias! [46] — вскрикнул монах. — Я боялся, что леди Эмма сломала шею, ведь сначала я не видел у нее признаков жизни.

Рядом во рву пасся Слейпнир.

Об этом видении Эмма сначала никому не решалась рассказывать, уверяя себя, что то был всего лишь сон, сумеречное состояние, когда она лежала в обмороке, едва живая. Лишь Эдит описала она свой «сон», но ожидая, что та рассмеется и скажет: «Подумать только, какие смешные сны видятся моей королеве!»