— Они разнесли педальную систему, — пожаловалась Скотч.

— Не беда, — отмахнулась я, сбросив сумку на палубу, и взглянула на Твистер и Бумера.

— Чего? — нахмурился коричневый пегас. — Вы все что ли, ждёте, что мы будем толкать эту хреновину до самого Тандерхеда?

Я улыбнулась чуть шире.

— Давай, индюшка. Как в старые времена. Ать-два, ать-два, — подначивала Твистер, вылетая к задней части Флёр. Пара пегасов мощно забила крыльями и корабль пошёл даже в более быстром темпе, чем когда Рампейдж крутила педали! Силовая броня была бы неплохим подспорьем, хотя бы до тех пор, пока мы не вернулись в облака, но она уже была упакована и я отнесла нашего израненного пассажира вниз к старым каютам. Что бы ни планировали те три капитана, мы разберёмся с этим в другой раз.

Здесь было тесновато, но всё же удобнее, чем на палубе, где П-21, Рампейдж и Скотч прибирали наши вещи. Облака стали настолько густыми, что я чувствовала себя так, будто только что вышла из холодного душа. Нырнув в одну из относительно нетронутых кают и ногами распихав по сторонам мусор, я телекинезом опустила кобылу на кровать.

Даск застонала, половина головы тёмной пегаски была забинтована. Учитывая то, что я едва не сделала с ней… Воздух рядом со мной замерцал, и появилась Глори.

— О, святая Селестия! — выдохнула она, сбрасывая плащ. — Ей нужно быть в больнице. Настоящей больнице. Что с ней случилось?

— Я. Это то, что я сделала на Жёлтой Реке, — ответила я, мучаясь от стыда. — Я сорвала с неё шлем своими металлическими пальцами. Она легко отделалась. Остальные не выжили.

На лице Глори отразилась череда эмоций, обычных для неё, когда я терплю неудачу. Гнев за то, что я причинила боль члену её семьи, признание того, что в то время я была полубезумна и принятие этих новых фактов. Мне повезло, что она снова не швырнула меня в стену.

— Я должна была усесться на тебя и не позволять убегать в одиночку. Или хотя бы послать с тобой Рампейдж, — сказала Глори, выискивая целебные зелья. Она влила зелье в рот лежащей без сознания кобылы, заставила проглотить и поднесла новое.

— Не нужно, чтобы она тебя видела, Блекджек.

Да, наверное, если она увидит рядом с собой убийцу, это может вызвать плохую реакцию. Я хотела попросить прощения… но что я на самом деле могла сказать? Даск. Бон. Те выжившие, что оказались заперты в зоне техобслуживания реактора Девяносто Девятого. Как я могу перед ними извиниться? После второго зелья Даск застонала и приоткрыла один фиолетовый глаз.

— Кто… — простонала Даск, затем сфокусировала взгляд на Глори. — Рейнбоу Дэш?

— Это я. Монин Глори, — сказала пегаска, вставая между мой и её сестрой.

— Тьфу… наверное, это от наркотиков… — слабо пробормотала она. — Не может быть.

Глори вздохнула.

— Когда я была маленькой, я использвала твои секретные журналы Плейпони для иллюстрации моей презентации по медицине и биологии. Я получила пятёрку с минусом, а ты — нагоняй от мамы.

Я с трудом подавила рвущийся наружу смешок, а Глори с раздражением добавила:

— Я бы получила пятёрку, но я не знала, что Плейпони — не самый достоверный источник.

… Хм?

Губы Даск чуть скривились.

— О да… это ты… — она подняла копыто и слабо шлёпнула Глори по макушке.

— Это за то, что из-за тебя мне влетело… — пробормотала она, рассматривая сестру. — Эта… маскировка куда лучше… — тихо пробормотала пегаска. — Куда мы направляемся? И почему ты выглядишь, как Рейнбоу Дэш?

Глори улыбнулась и взяла копыта сестры в свои.

— Мы идём домой. Нам нужно тебя подлечить. И мне есть что рассказать тебе… об отце… и о матери…

Глори крылом прикрыла меня от Даск, улыбнулась мне и взглянула на дверь. Я кивнула в ответ, поцеловала её в щёку и вышла. Им нужно многое наверстать.

Выйдя в коридор, я немного помогла расчистить образовавшийся здесь беспорядок… Ну, я сгребла хлам в кучи, чтобы другие пони их выбросили. Ничего ценного я не нашла. Здесь были только какие-то старые газеты с фотографией Рарити на каком-то общественном событии, стоящей рядом с эффектным серогривым жеребцом в монокле. На заднем плане я заметила знакомого, иссечённого шрамами пони в сопровождении чёрной пегаски Эклипс. На подписи под пожелтевшей фотографией значилось: «Принцесса Луна не явилась на Вечер в Кантерлотском Саду».

Сообщает Эйс Бакли.

Это сезон в Кантерлоте, когда вся знать собирается в Кантерлот для проведениях своих унылых вечеринок, благотворительных аукционов, от которых нуждающимся не достаётся ничего и других светских мероприятий, на которых можно встретить только важных пони, вся жизнь которых вращается вокруг того, получат они приглашение или нет. Пребывание на подобном мероприятии заставляет задаваться серьёзными вопросами. Неужели они смогут съесть всю эту икру? Можно ли бесконечно болтовнёй заставить пони сдохнуть от скуки? Может ли общение с изысканными кретинами с аристократичными замашками свести пони с ума? И, самое важное, за какое преступление самого скромного и пронырливого журналиста в Эквестрии могли послать на такое событие и и приказать написать статью, уделив внимание каждой мельчайшей детали?