Отпущенные дни закончились, настало время расплаты.

***

Приземлился в час ночи и первым делом отправил сообщение.

«Прилетел. Через час буду»

Наконец-то.

Расслабился. Столь долгое предвкушение, которое торнадом гоняло мысли последние несколько дней, завибрировало по максимуму. Зазвенело в ушах. Еще совсем немного, самую малость и цель будет в руках. Нетерпеливо подхватил спортивную сумку из багажного отделения и закинул за спину. Теплая ночь, а скоро будет жаркой.

Дорадо вылетел от Баллийцев по делам. Трески и Вильмонт спустились по трапу вслед, не так спешили, как я, плелились в развалочку. Знатно жужжали над ухом и не давали сконцентрироваться над работой в процессе перелета. И наконец, готовился избавиться от них.

Тяжелый человек Макс, не знаешь, что от него ожидать, непредсказуем. То улыбался как дебил, то голодным львом на всех бросался и на меня иногда огрызался.

– Я поехал. Не буду вас ждать!
– отсалютовал двумя пальцами.
– У меня дела...

– Ага. Знаю твои дела!
– перекрикнул насмешливо шум двигателя самолета Трески.
– Шпилить Бастарда?

Стукнуть, что ли? Отвернулся и пошел в сторону застекленного помещения зоны прибытия.

– Какого Бастарда?
– очень тихо, но расслышал любопытный голос Вильмонт.

– Да есть тут одна!
– еще более насмешливо повторил Макс. Не оборачиваясь, поднял правую руку сжал четыре пальца в кулак, только один средний палец отогнул.

Трески ржал как человек, употребивший очень много психотропных средств для поднятия настроения.

– Влияние Ананиной на тебя губительно!
– продолжал стебаться Макс в спину. Идиот.

Машина ретс обнаружилась припаркованная на стоянке перед аэропортом. Запах теплой нагретой за несколько дней кожи в салоне. Неприятный воздух не проветриваемого помещения, пыли в кондиционере.

Машинально вздрогнул при воспоминании об Ананиной в этой машине. Последний раз, как съездила с оттяжкой. Мощно. До сих пор рефлекс остался следить за чужими коленями в непосредственной близости.

Оглядел голубой сапфир на правой руке. Снял медленно кольцо, взял тремя пальцами и протянул над пустым, соседним креслом.

– Что разузнал?
– спросил у воздуха, который стал рябить, исходить прозрачными волнами. Двигаться, приобретать медленно цвета, форму. Лицо, лысый череп, переломанная перегородка носа, шрам от левого глаза, уходящего вниз до подбородка.

В серой пятнистой форме КМД - ник, сложив руки, сидел на пассажирском сидении. Потом протянул ладонь, принимая голубое кольцо, сжал в пальцах и стал греть холодный металл.

– Ничего. Быстро обнаружили, - ответил Руслан - личный охранник с рождения.

– Кто засек? Младший Барс?
– юнец предал или же нет?

– Нет. Охранник политика, Барс младший взялся передать вам кольцо лично.

Значит, не предал и это хорошо.

– Что-нибудь разузнал интересного?

– Слышал несколько фамилий, с кем политик и Барс старший вели переговоры, ничего более.

– Видео оставь мне и отцу, - отдал приказ и протянул руку вверх ладонью. Кольцо удобно легло на теплую мякоть, и я его одел вновь на мизинец правой руки.

Справа - больше никого не было, пустое, одинокое кресло.

Завел мотор автомобиля. Мой «мотор» давно заведен. Улыбнулся отражению в зеркале заднего вида. Фарами осветил припаркованные автомобили и покатил по аккуратному дорожному покрытию. По автостраде, к университету.

***

– Доброй ночи, чужестранник!
– Польски сегодня не один в зале. Быстро поднялся с дивана, опуская руку с плеча девушки. Та тихо сидела, пока мужчины обменивались рукопожатием.

– Ананина здесь?
– я заявил первое, что интересовало. Она не ответила на смс час назад, когда приземлился, а я велел ей ждать здесь у меня в кровати.

– Наверху, - Санек кивнул в сторону лестницы сзади.
– Вечером пришла. Может заснула? Не успел вернуться, не поинтересовался, как наш любимый «контракт» поживает? Слышал, опять пулю пустили охраннику на мосту?

– Слышал,- медленно разуваясь, ответил.
– Что поделаешь, если охранники не способны защитить сами себя.

Мост, соединявший Арзонт и будущий остров Х и W, постоянно подвергался незначительным предупреждениям от недоброжелателей. То склад взорвали, то охранников подстреливали. Постоянные домогания. Не зря Вильмонт сделал вывод, что кто-то мешает вести общие дела, угрожал, предупреждал, но не устранял. Кто этот третий? Барс старший? Нет. Не смог бы провести махинации с границы, кто-то суфлировал здесь...