Ананина уперлась ладонями в ванную, но пикнуть не смела против. Член в сотый раз похоже за сегодня дрогнул в спортивных штанах. Приспустил ниже бедер ткань мешающей одежды и головкой уперся во влажное лоно, готовое принять меня стропроцентно.

Давно представлял в мыслях, особенно последние дни прокручивал, как медленно буду вновь наслаждаться, мать - за ногу, ее похотливым телом. Наслаждаться нервными вздохами, рванными вздрагиваниями.

Скользкая, жаждущая, нетерпеливо сжимающая плоть. Сначала пальцами раздвинул бархатные складки, удостоверившись, с какой силой сжимала мышцы от желания Ананина. Прекрасная девочка, машинально скрутил пышные волосы, обматывая вокруг правого кулака.

Одновременно сильным толчком ворвался внутрь ее тепла, и потянул пряди на себя. Анна прогнулась по возможности сильнее в спине и не удержалась, вскрикнула, когда я твердо до упора ворвался в нее, давя всем весом. Действительно немного маленькая, учитывая, что Анна невероятно возбуждена, но по-прежнему сильно сдавливала.

Заставляла самого сжимать зубы, лишь бы не кончить всего с одного захода.

До чего же ахуен...ое ощущение трахать Ананину. Отступил назад, полностью выходя из нее, на что она промычала неудовлетворенно.

– Не строй из себя равнодушную - не выйдет, - кулаки непроизвольно сжала, которыми упиралась в ванную передо мной.

Потянул волосы на себя еще ближе, языком обводя трепетно бьющуюся жилу. Хотелось как зверю вцепиться в шею добыче.

Член пульсировал, как сумасшедший от желания излиться. Вновь с рывка вошел сильнее, придавливая Ананину к ванной, придержал тело, которое готовилось перевернуться от напора вперед. Опять девочка застонала от боли, шикнула, как раненный зверек.

– Больно, - прошипела все-таки еле слышно. Бархатным голосом, мягким нежным. Как не сойдешь с ума? Мимо ушей прошли мольбы, выкинул из головы ненужным мусором. С такой же дикостью и также глубоко врывался в нее, как варвар, чувствовал вздрагивания, когда слишком сильно давил внутри. Но не останавливался, не прекращал.

Получал извращенное удовольствие от беспомощности девочки в объятиях. Пальцами легко сдавил грудь, мягко улегшуюся в мои ладони, большим и указательным пальцев потер напрягшиеся, возбужденные соски. Как Ананина вздрогнула, как сладко простонала едва мне не на ухо. Триумф победы, гонг, когда слышал эти сладостные звуки. Словно Ананина проигрывала в эти моменты, а я наслаждался победой и эротичными звуками. Быстрее. Хотел, чтобы и она кончила.

Пальцы в рекордные сроки довели до оргазма Анну - всего пару поглаживаний. Она в такие моменты не могла контролировать себя и какое удовольствие доводить ее до такого состояния, когда колючка Анна Ананина сильно вздрагивала и постанывала в моих руках.

Пока прошел собственный оргазм высунул член, развернул Ананину к себе лицом, настолько удивленного, испуганного лица не видел даже, когда вошел в комнату. Удивлена собственным откликом?

А мне хотелось зацеловать моего Бастарда до полусмерти, пока не покинут ее силы кончать.

– Ночь только начинается, - прошептал во влажные, припухшие губы. Сегодня необходимо еще пару - тройку раз довезти ее до этой умопомрачительной грани, чтобы она задыхалась от возбуждения.

Я отпустила гордыню в далекое странствование, положила на колени перед мужчиной самолично и поэтому в горле жила горечь. Но несмотря на это смогла отделить прошлую я и сегодняшнюю.

Волосы вытирала на сухо полотенцем. Хаски спустился вниз на кухню, а я заняла ванную, чтобы отдохнуть от всех частей Аристократа. Все бедра ныли, как будто какой-то садист-извращенец долго и упорно насиловал с особым рвением и скорее всего пилочкой для ногтей или пилой. Скорее пилой, по габаритам больше, чем пилочка.

Среди ночи, только я вознамерилась поспать, но позади мужское тело не желало успокаиваться. Глаза прикрыла, чтобы отвлечься от блуждающего в крови адреналина, удовольствия, будто недавно избежала несчастного случая и была рада до трясучки в конечностях, что осталась жива.

– Эй...Ананина...
– он ниразу за время общения не назвал Аней. Для него вечно Ананина, к слову я тоже не разбрасывалась - называла всегда пренебрежительно Хаски. Он и есть Хаски. Больной на голову Хаски.

Почувствовала еще ближе мужское тело сзади, хорошо простынкой прикрылась и не остро ощущала присутствие. Шершавую руку Хаски положил мне на талию, но погладил аккуратно.

– Что?
– спросила, но глаза не открывала, очень хотелось спать. Меня измучили, высосали энергию, готовилась отключиться.

– А кто тебя порвал? Этот твой жених?
– перестало хотеться спать, как рукой сняло. Развернулась на лопатки, Хаски сбоку на одном локте голый, в отличие от меня, лежал на боку и долго смотрел, в ожидании ответа. А у меня губы не двигались и язык предпочитал улечься и не шевелиться.

– Еще бы раз убил, - услышала сзади.

– Ты больной!
– вырвалось, прежде, чем поняла кому и что говорила. Приподнялась в кровати, на груди придерживала легкую простыню.
– Это тебе кто-то мозг порвал в детстве или выковырнул из черепа. Как можно настолько равнодушно относиться к жизни, пусть и Бастард, но ты отнял...