– Левая рука, чуть выше локтя.
– заключил мужчина.
– Придется ампутировать, глубоко засел паскуда.

– Бинты у нас имеются.
– кивнул Святогор - Для восстановления что потребуется?

– Трудно сказать. Уж больно хреновое у нее состояние.

– Предложения?

– Отсюда до Ланда, столицы баронства, полдня пути. Там и припасы пополнить можно и лечебных отваров набрать.

– Думаешь, там будут?

– Шутишь? Разбойничий центр равнин, на лекарства там огромный спрос.

– Хорошо. Горыня, Лис, остаетесь здесь. Обустраивайтесь и готовьтесь. Завтра к утру мы вернемся.

– Ночью пойдете?
– спросил боец с копьем.

– Да. Двинем, Бран, время не ждет.

– Святогор, - остановил Брата бородач, - Щиток припрячь, дюже примечательная вещица.

Главный город баронства Ландбрат ничем выдающимся похвастаться не мог. Унылые улочки, не менее унылые дома и донельзя унылые виды. Пасмурная погода никоим образом не создавала общее впечатление от столицы, скорее наоборот, эти края нагоняли дождь и тучи, подразумевая их неотъемлемой своей частью. Полные тоски и серости, безрадостные будни жителей Ланда усугублялись ежедневным риском попасться снующим темными улочками завсегдатаям воровских притонов и бандитских кабаков. А повсеместно раскиданные помои и не совсем трезвые горожане лишь завершающими мазками дополняли мрачную картину обыденности сего града.

У пожилого, опытного старшины караульного гарнизона Южных врат двое только что прошедших в город вызвали серьезные подозрения. Прожив почти пять десятков лет, родившийся в грязи и смраде местного кабака, стражник с пеленок научился чуять опасность, иначе бы он просто не выжил.

В пятнадцать, еще мальчиком, попал в разбойничью ватагу, в двадцать пять уже сам водил небольшую шайку, а почтенную старость решил провести в милом сердцу уголке. Немало пошатавшись по Северным равнинам, Кевин Лаксвилл сколотил небольшое состояние, выбил себе тепленькое местечко в городской страже и спокойно "доил" прибывающих в столицу путников, несказанно радуясь столь простому и безопасному методу обогащения. Привыкнув за полвека подавлять жажду наживы в угоду сохранности собственной шкуры, бывший атаман вежливо приветствовал слегка по истрепавшихся мужчин и пропустил их без "проходного досмотра".

Первые трели опасности вызвало оружие незнакомцев. Простые одноручные мечи, без вычурных украшений и модной нынче гравировки, даже ножны для них выполнены исключительно из соображений удобства и практичности. Однако от тренированного глаза профессионального разбойника и вора не утаить того, за что можно выручить неплохие деньги. За неказистым внешним видом скрывались клинки необычайного качества, представляющие собой поистине гений кузнечного искусства.

Первый, который постарше, на поясе носил работу широко известного, в том числе и на просторах империи Риок и Оркхейра, мастера Борислава, по слухам Борислав сам был Искусником и не редко снабжал своих братьев. Так что, приметив такое снаряжение - будь готов, перед тобою вполне может оказаться высококлассный специалист по умерщвлению любой живности. А может и не оказаться, тут уж как повезет, тем более ребятки явно слишком молоды. Вот только скорость, с которой младший, манерами и поведением до жути похожий на Риокского нобиля, взглядом определил все засадные лежки арбалетчиков Ласквилла и наметил самые подходящие пути к отступлению, наводила на весьма неприятные мысли. Настолько неприятные, что даже дорогущий клинок из оркского темного метала не смог помочь червячку жадности в душе старшины выбраться из-под пресса самосохранения. Выручки от продажи подобного меча вполне хватило бы на покупку небольшого домика или год-два безбедного существования. Что, между прочим, не играло абсолютно никакой роли, ведь задумай Кевин отнять это сокровище и сам факт существования всего караульного гарнизона ставился под серьезное сомнение.

Жаль только состав гарнизона не проявил столь завидного благоразумия, завидев лакомый кусочек хапуги из стражи аж загорелись желанием, но приказ есть приказ, пропустили. Пусть пока поживут, из города их вряд ли выпустят.

– Это, пожалуй, самый отвратительный городишко из всех, где я бывал.
– послонявшись по грязным, мерзким улочкам резюмировал Бран.

Крупные, массивные капли дождя, обильно орошали прочную кожаную броню мужчины, а его короткие каштановые волосы гневно торчали во все стороны, противясь льющейся с неба воде.

– Ты тоже первый раз здесь?
– удивился Святогор.

– В сознательном состоянии, да, - уточнил мечник.

– Что бы это значило?

– Дважды я посещал сие безобразие вдрызг пьянющий, не помню ни как оказался, ни как выбрался, только по рассказам друзей.

– Теперь ясно, - искренне рассмеялся юный князь.

– Слушай, Брат.
– лицо Искусника вдруг лишилось лукавого прищура, а в голосе проскользнули нотки серьезности, - Как у тебя получается это? Принимать меня, терпеть, ведь я учувствовал в покушении на твоих родителей. По сути, я - один из убийц твоих матери и отца.

– Братец, не переоценивай себя.
– улыбнулся Свят, - Ты всего лишь инструмент, не ты так кто-нибудь другой. Слав, к примеру, или Горыня.

– Они бы не согласились.

– Да какая к чертям разница. Меня больше интересуют организаторы покушения, именно они настоящие убийцы и именно им буду мстить. Кроме того, я сильно рассчитываю на твою помощь в розыске нанимателей.

Вместо ответа собеседник коротко и сосредоточенно кивнул.

– Отлично, но, прежде всего, надо добраться домой и навести там порядок, что-то мне подсказывает в землях Романовых после смерти отца неспокойно. Кстати, в этом ответственном деле мне без тебя тоже не обойтись.

– Я понимаю, Святогор. Сделаю, все, что в моих силах.

– Рад это слышать. Так что, Брат, выбрасывай из головы эти дурные мысли и возвращай мне нормального Брана, может, хоть его похабные шуточки скрасят пребывание в этом мерзком месте.

– О как. Тогда нам вон в ту лавку.
– повеселел мужчина - Купим подобающий невинной барышне Романовой наряд. Шутки ему мои похабные, не дорос еще!

Посетив всех торговцев Ланда. Побывав даже на черном рынке, который тут, судя по всему, имел статус основного. Искусники закончили с закупками провианта и необходимых лекарственных средств далеко затемно, после чего немедля двинулись в обратный путь.