– Мне надо поблагодарить тебя, воин.
– ульдка неплохо говорила на языке Империи, но имена Равнинников давались представительнице страны Хлада с большим трудом.

– В этом нет необходимости.

– Прости, но я должна.
– сказав это женщина подняла оставшуюся целой руку и подбородком указывая на широкий с синим отливом металлический браслет, - Сними. Я отдаю тебе самое дорогое, что у меня есть. Прошу, сохрани.

Святогор выполнил просьбу. Взяв браслет, Мэвит надела его на левое запястье мужчины, в ее голосе плескалась печаль и тоска. Тоска по покинутому дому, по ушедшему спутнику, по тому, что берегла долгие годы и теперь вынуждена была передать. Ведь конец близок, она чувствовала. Час, когда она станет неспособна защитить почти пришел.

– Прости меня, воин.
– еще раз извинилась собеседница, пряча блеснувшую в глазах слезу.

– За что?
– удивленно произнес Романов, рассматривая неожиданный подарок, только сейчас он заметил витиеватую надпись на тыльной стороне украшения. Женщина не ответила, утомительный дневной переход отнял много сил. По ее ровному глубокому дыханию стало понятно, что мама Риннон уснула.

Не придавая большого значения произошедшему, Искусник продолжил заниматься подготовкой лагеря к ночевке. Со дня выхода из Киреева изрядно похолодало и каждую стоянку приходилось основательно подготавливать. Дабы не замерзнуть ночью, привычные к походным условиям старшие разожгли три небольших костерка, от которых потом запалили большое бревно, первое из трех только что срубленных. Предусмотрительный Горыня таскал с собой внушительных размеров топор, уж не известно владел ли он им как воин или нет, но как лесоруб орудовал мастерски. Второе положили в непосредственной близости к горящему, со стороны, поставленного под углом от земли, навеса, и последнее сверху. Таким образом, бревна горели достаточно долго, а поднимающийся от них жар сохранялся и согревал путников.

– Пора, Святогор.
– едва рассвело разбудил ученика Лис.

– Иду.
– стряхивая с себя сонное оцепенение ответил воин. И открыв глаза, первые пару мгновений никак не мог понять, что произошло. Привычные виды пожухлой травы и голых деревьев сменились сплошным белым полотном. Шедший всю ночь снег надежно укрыл собой увядающий к зиме лес, сменив вызывающие лишь уныние пейзажи бархатными сугробами. Однако, радости это событие не принесло, как раз наоборот. До гор еще около пятнадцати дней пути, а зимой там не пройти, слишком высок риск. Придется пересматривать так хорошо складывавшийся план. Но после тренировки.

Медитация требует концентрации и спокойствия, а шум и суматоха просыпающегося лагеря совсем им не способствуют. Поэтому, дабы добиться уединения, учитель и ученик удалялись от своих товарищей в поисках удобной для тренировки полянки. Разумеется, выпавший снег внес свои коррективы. Мужчины довольно долго блуждали пока наконец не нашли подходящее по мнению Лиса место.

Копейщик оказался еще более требовательным, чем Глава. С того памятного момента, когда Свят почти задел его, новый учитель стал относиться к поединкам серьезнее. А та необычная техника, использованная им для ухода от ударов младшего Искусника, теперь применялась практически постоянно.

Каждое утро одно и то же, разминка, поединок и медитация. Изо дня в день, без какого-либо развития. Единственное чем мог похвастаться Романов - чуть успешнее удавалось избегать болезненных тычков обмотанного тряпьем копья. Вот только, сей факт князь совсем не ставил себе в заслуги, он прекрасно понимал, что просто привык к сопернику. По движению ног, развороту тела, мимолетному взгляду или движению рук воин уже мог определить, как будет действовать его старший товарищ.

Так было и сегодня, мечник был чуть-чуть быстрее, чуть-чуть сильнее, чуть-чуть проворнее, чем вчера, но превосходство учителя не оставляло сомнений. До копейщика ему еще как до Эллинариса на одной ноге и это подавляло.

– Неплохо.
– выровняв дыхание произнес Лис, - Садись, начнем медитацию.

– Начнем?
– удивился потирающий ушибленное плечо Святогор, бой дался ему не так легко, - Ты тоже?

– Да.
– коротко ответил Искусник.

– Тебе-то это зачем?

– Я устал, хочу восстановить силы.

– Медитацией?
– в голосе ученика сквозило сомнение.

– Да, - устроившись на утоптанный за время поединка снег, как всегда лаконично ответил воин. Однако, видимо, вспомнив, что он еще и наставник, продолжил.
– Святогор, пользу медитации очень легко недооценить. Ты совершаешь ту же ошибку, что и я когда-то давно. Точно так же, как и ты, я жаждал освоения новых приемов и дремал в медитативном круге, но со временем понял. Вместо исступленного бега вперед лучше остановиться и подумать, оценить обстановку. Холодный и грамотный расчет никогда не проиграет яростному куражу.

– О, бьюсь об заклад, клыкастые бы с тобой поспорили. Они довольно неплохо научились применять Ярость бою.
– ухмыльнулся князь.

– Нет. До того, как обуздали Ярость, представители этой расы мало чем отличались от диких животных. Поверь мне, некоторым даже речь давалась с трудом.

– А как же их школы?

– В оркских Школах Боя как раз и учат контролировать звериную силу. Именно поэтому их техники недоступны никому кроме самих орков. То как умело воин контролирует Ярость, не впадая в безумие, показывает, насколько он силен в бою. Воргар Боя способен выпустить всю доступную ему Ярость, не теряя рассудка и оставаясь абсолютно спокойным.

– Воргар?

– Да. Высшая ступень мастерства, что-то вроде Виртуоза у нас. Всего Воргаров семеро, по количеству школ и каждый из них - чрезвычайно опасный противник и ...

– Но школ же шесть?
– усаживаясь напротив, перебил товарища Святогор.

– Семь, - покачал головой собеседник, - Седьмая не так известна, да и ее существование стараются держать в тайне.

– Как тогда ты о ней узнал?

– Слушал не перебивая.
– отрезал опытный воин.
– Как я и говорил. Терпение, тебе его не хватает.