— …оружия. Народ здесь далёк…

Приблизились к башне. Человек в мятом цилиндре широко шагал, постоянно обгоняя штабс-капитана.

Выстрел.

Пуля выбросила Аркадия из кустов; его ударило спиной о стену, и, когда он упал, уже мёртвый, древняя штукатурка полетела сверху, засыпая тело.

Штабс-капитан обернулся на выстрел, срывая с пояса пистолет; грек в цилиндре, увидев возникшего вдруг из ниоткуда человека, тут же погибшего, повернулся к Рыулу, держащему оружие, и рассудил, что стрелял штабс-капитан.

Штабс-капитану грек не доверял, подозревая в нём провокатора, и часто тянулся к рукояти ножа, спрятанного под кушаком.

Не успев подумать, давно бывший на взводе грек выхватил из-за пояса нож и метнул в Рыула снизу вверх, как научили его когда-то рыбацкие дети, с ранних лет привыкшие с смертельным дракам. Нож вошёл штабс-капитану в горло над ключицей; Рыул отшатнулся, ещё не зная, что убит, и, заваливаясь на спину, спустил курок. Свинцовый шарик, пробив греку голову возле носа, вырвал из черепа затылок; по земле покатился цилиндр, а вслед за ним тяжело рухнул, разбрызгивая из лужи воду, труп.

Кто и откуда стрелял в Аркадия?

Рефлексы у Француза были отточены длительными и частыми упражнениями.

Первый выстрел сделан из лесу за оврагом.

Снять с пояса моток веревки — прыжок со стены вниз — бегом к оврагу — веревка свистит, раскручиваемая над головой — (конский топот за спиною; откуда? нет времени оглядываться) — бросок; верёвка змеёй охватывает ствол сосны — оттолкнуться и а-а-э-э-э-э-х! через овраг, где стоит человек в изодранной рубахе, держа пистолет.

Пушкин приземлился на краю, вспахав мокрый грунт пятками, и бросился к стрелявшему. Тот уже бросил ненужный пистолет и поднимает саблю -

На трупе адъютанта не было ни пистолета, ни сабли; нужно было заметить.

…Нырнуть под руку, перехватить за запястье и за локоть, вывернуть. Противник — левша; непривычно. Удар коленом в живот, — Пушкин согнулся; сабля опускается сверху; (что-то огромное перелетает через овраг и обрушивается за спиной); увернуться — ударить ногой в грудь.

Убийца Аркадия Стеклова отлетел, выронив саблю, но упасть не успел: сзади вырвалось чёрное, свистящее и топочущее; пробежала радуга по махнувшему клинку; и недавний противник Александра повалился, снесённый сабельным ударом, а Николай Раевский-младший, вновь занося руку с клинком, рванул поводья, и конь вздыбился, жутко показывая зубы.

— Arr^ete! — крикнул Пушкин, кидаясь навстречу всаднику.

Гусар опустил саблю и, остановив коня, спрыгнул.

— Откуда ты здесь? — Пушкин, не глядя на Раевского, подбежал к лежащему на земле. Удар Николая отбросил незнакомца далеко от места поединка.

— Обогнал отца, хотел посмотреть, что ты… — Николя вернул саблю в ножны. — Что стряслось?

— Ты спрашиваешь! Да ты убил последнего, кто мог ответить.

Но последний был ещё жив и слабо шевелился в траве. Кровь залила его рубаху так обильно, что нельзя было сразу определить, где именно рубанул Николя. Пушкин перевернул раненого, увидел струйку крови, стекающую из уголка рта. Смутно знакомое лицо.

— Кто ты такой?!

Губы шевельнулись; между ними лопнул алый пузырь:

— У-у…

— Что?

— Ульген, — разобрал Пушкин.

— Кто? — Николя упал на колени рядом.

— Тихо! Зачем… — (сколько вопросов нужно задать, но он же сейчас умрёт) — Зачем ты стрелял в Аркадия?

Глаза Ульгена расширились; отходит! — мелькнула паническая мысль; но Ульген был просто удивлён.

— Аркадий… кто?..

— Сапожник Аркадий! — яростно сказал Пушкин. — Зачем ты его убил?

— Я… — глаза Ульгена наполнялись слезами, видимо, от боли. — Я думал, это З-з… Зюден.

— Что?! Он что же, похож на него?

— Похож, — прохрипел Ульген. Его левая рука подергивалась, пальцы шарили в траве невидимую пропажу; правая рука опухла и посинела, запястье, перевязанное какой-то тряпицей, вздулось — похоже на давний необработанный перелом.

— Кто ты, мать твою, такой?

Ульген посмотрел на Пушкина потрясённо, словно был перед ним не человек, а кто-то… кто? — это мог сказать только сам Ульген, но он выдохнул:

— Грек… Э-э… Этерия.

Француз поднял голову к сосновым кронам и заорал так громко, что сорвались с веток всполошённые сойки:

— Идио-о-о-от!!!

— Ты что-то понял? — спросил Николя.

Всё было яснее некуда.

1) Я — связной Зюдена (конечно, это он, Александр уже видел его — в лодке, отплывающей от берега Тамани), на самом деле — грек из «Этерии» (а ведь бесценный был бы агент, если б найти его раньше)

2) Сбегаю от Зюдена. Пытаюсь, наверное, его убить, но в результате сам остаюсь со сломанной рукой