Такого результата опознания подозреваемой, в принципе, можно было ожидать. Если мужчину продавщицы видели близко и в портретном сходстве с оригиналом можно было не сомневаться, то фоторобот женщины составлялся со слов только одной из них, рассмотревшей ее через витринное стекло. Однако одинаковая реакция милиционеров, не узнавших мужчину и нашедших знакомые черты в изображении женщины, обнадеживала.

– Господа участковые уполномоченные! – строго официально обратился к капитанам Лев Иванович. – Даю задание особой важности. За его выполнение присвоение очередного звания не обещаю, но благодарность по городу могу гарантировать. В общем, как говорят в народе, фотороботы в руки, а руки в ноги и аллюром марш по своим участкам. Обойти и опросить население на предмет опознания подозреваемых. Мы к вам сюда прилетели совсем не случайно. Не буду открывать подробности, скажу только: есть предположение, что женщина в вашем районе гость не случайный. Даю еще наводку: прозвище этой женщины Белка, а предполагаемые имя и фамилия Лиза Белая или Белова. Но это, повторяю, не точные данные. – Гуров посмотрел на посуровевшие лица участковых и немного сбавил тон:

– Вопросы ко мне есть? Вопросов нет и быть не должно. Если появится хоть малейшая зацепка, немедленно связывайтесь со мной. И никакой инициативы типа задержания или слежки. Мне от вас нужна только информация. Но вы не первый год носите погоны и глупостей, думаю, не наделаете.

Поставив задачу участковым, Гуров и Крячко двинулись к себе в управление. По дороге заскочили в кафе пополдничать, как определил данный прием пищи Стас. Время подходило к пяти и обедом это событие называть было уже поздно, а ужином – еще рано. Поели плотно, потому что к обоим пришло предчувствие, что сегодня им придется поработать допоздна. Лев Иванович созвонился с отделом, и ему сообщили, что капитан Веселов еще не возвратился, но полковника уже ждут посетители.

На участковых сегодня точно был урожай. Старший лейтенант Слюсарев, в чьем ведении находился дом, где жил Тимофей Зеленский, сидел у двери кабинета вместе с пожилым мужчиной строго вида с палочкой между ног. Гуров помнил, что они со старшим лейтенантом договаривались о встрече на завтрашнее утро. Он должен был обойти участок и опросить жителей. Может, кто-то из них был так же бдителен, как приятная во всех отношениях Надежда Сергеевна со второго этажа, и мог увидеть что-то, чего не видела она.

Честно говоря, Лев Иванович не очень верил в успех данного мероприятия и даже в суете забыл о задании участковому, но тот, похоже, отнесся к нему вполне добросовестно. Видимо, Слюсарев обнаружил что-то серьезное, раз прибыл раньше оговоренного срока, да еще и привел с собой ветерана.

Почему именно это определение возникло в восприятии Гурова, он и сам не знал. Возможно, ощущение шло от осанки спутника участкового. Старик сидел, держа спину прямо, твердо зажав трость руками, и, строго нахмурив брови, смотрел перед собой. Так и казалось, что он сейчас переведет взгляд на Гурова и спросит, с какой стороны баррикад он был в августе девяносто третьего и почем продали клятым американцам Союз нерушимый. А потом припомнит, как в финскую под Аллакурти замерзал в сугробах, а в Отечественную с боями прошел до Берлина.

При более близком рассмотрении Гуров определил, что спутник Слюсарева если и застал Великую Отечественную войну, то явно не в призывном возрасте. Да и колодки на левой стороне груди, которые он сразу не разглядел, являли в своем большинстве медали юбилейные и за выслугу лет. Только самый первый серый прямоугольничек с тонкими желтыми полосками по краям и в середине говорил, что товарищ награжден медалью «За боевые заслуги».

Гуров взмахом ладони остановил вскочившего навстречу ему со стула участкового и пригласил обоих к себе в кабинет.

Усадив ветерана, он выслушал сбивчивый доклад Слюсарева о том, что Петр Федорович кого-то где-то видел, а также гонял с лестничной площадки и еще за кем-то наблюдал из своего окна. Толком ничего не понявший Гуров прервал его, решив обратиться к первоисточнику. Для начала он представился.

– Полковник Гуров Лев Иванович, старший оперуполномоченный по особо важным делам. А это мой коллега полковник Крячко. А как вас изволите величать? – обратился он к старику.

– Диденко Петр Федорович, подполковник в отставке, – строго и солидно доложился ветеран.

– А за что, Петр Федорович, если не секрет, вас наградили медалью «За боевые заслуги»? – задал вопрос Лев Иванович. Собственно, его не так уж сильно интересовали былые подвиги собеседника, однако сыщик хотел расположить к себе старого вояку.

Подполковник в отставке огляделся по сторонам, несколько подозрительно покосившись на Крячко и участкового старлея. Судя по настороженному взгляду, данные товарищи ему не в полной мере понравились с точки зрения конспирации, однако он все же решился на откровенность.

– Сейчас уже можно об этом говорить. Раньше такие сведения шли под грифом «секретно». А нынче ни государственных тайн, ни военных секретов не существует, вся страна нараспашку. Шпионы по закрытым объектам разгуливают без стеснения, плюнь на улице – обязательно в цээрушника попадешь… В общем, за Вьетнам мне эту медаль вручили. Я там ракетной батареей ПВО командовал, помощь интернациональному братскому народу оказывал в борьбе против мирового империализма. Завалила моя батарея одной ракетой сразу два «Фантома», которые звеном на Хайфон шли.