–  Споткнёшься, - пошутил Петя, вставая с пенька.

Ваня вздрогнул - так глубоко он задумался - и остановился.

Они очень походили друг на друга. Оба длинные, худые, чуть сутулые. Только у Вани были светлые волосы, а у Пети чёрные. Петя любил посмеяться и был горяч, а Ваня спокоен и серьёзен.

–  Шито-крыто?
– спросил Петя у дружка.

–  Всё в порядке. Он с мухами провозился. Потом хватился, да уже поздно.

–  Теперь, чижики, всё! Уехала простыня.
– И Петя, повернувшись в сторону лагеря, помахал рукой, будто прощался с кем-то.

–  Попадёт нам, - сказал Ваня.

–  Это за что попадёт?

–  А зачем тайком?

–  Уже испугался? Поджилки трясутся?

Друзья-приятели часто спорили. Иногда до того, что, казалось, готовы были подраться. Но это - наедине. А среди ребят они стояли друг за друга, как никто. Что Петя скажет - то и Ваня. Что Ваня - то и Петя. И всегда они были неразлучны. И вещи у них были общие. «Чьи удочки?» - опрашивал кто-нибудь, указывая на удилища, стоящие в углу веранды. Ему отвечали: «Это Петеванины». «Чей ножик?» - «Ванепетин».

Вот какие это были друзья.

Встретившись сейчас, они двинулись берегом озера вправо.

–  Сначала на участок зайдём, посмотрим пшеницу, - сказал Ваня.

–  Пшеницу лучше на обратном пути.

–  А на обратном - ещё раз.

–  Ого! Жирно будет.

Ваня даже остановился.

–  Пе-етя, - сказал он укоризненно.
– Я не понимаю тебя, Петя. Как ты можешь так говорить? Ведь это же научный опыт!

–  А у меня не научный? У меня, знаешь, ещё более научный! Для твоей же пшеницы. Ведь птицы что делают? Они всяких полевых вредителей едят и насекомых. А я за ними наблюдаю. А кормить их в неволе надо?..

Ваня знал, что если Петя начнёт говорить о птицах, его всё равно не переговоришь. Поэтому сам он длинных речей не произносил, а просто твердил одно и то же: «Сначала на участок».

Наговорившись всласть, Петя успокоился и сказал, что в конце концов это не так уж важно - куда идти сначала. Можно и на участок.

И они пошли на участок.

Для этого надо было по берегу Песчаного идти вправо, до того места, где из озера вытекает река Светлая. Здесь друзья свернули ещё правее, прошли метров триста по густому тенистому лесу и оказались перед громадной поляной, поросшей кустами. На краю поляны был опытный участок кружка натуралистов.

На маленькой грядке, аккуратно огороженной сухими сосновыми ветками, были посажены кустики ветвистой пшеницы. Они росли здесь уже четвёртый день.

Вид их не порадовал Ваню. Один из кустиков совсем зачах, и, казалось, его просто-напросто надо вырвать и выкинуть. Но это только казалось: стебель у основания был ещё крепок и зелен. Может быть, пройдёт дня два или три - кустик оживёт. Второй выглядел лучше, но и его длинные листья-полоски вяло клонились, а цвет их, бледный, с желтизной, напоминал цвет лица смертельно больного человека.

Ваня тяжело вздохнул и насупился.

–  А они лучше стали, чем вчера,- сказал Петя, хотя видел, что растения ничуть не стали лучше.
– А потом - это всегда так бывает: им же трудно на новом месте. Вот посади щегла в клетку - он хмурый такой, нахохлится, а привыкнет - весь день петь будет. Я же знаю. Так что ты плохого не думай. А, Вань?

–  Ладно… Пойдём.

–  Если хочешь, ещё побудем.

–  Может, землю порыхлить?

–  Ну да, порыхлить!

–  Так я вчера рыхлил.

–  Ну и что же, это полезно.

–  Нет.
– Ваня вздохнул.
– Часто - вредно. Пойдём.

Они молча двинулись в лес. Пете нужны были муравьиные яйца. Так называются личинки муравьев. Ими кормят птиц.

Скоро друзья отыскали три муравейника, расположенных близко друг от друга. И началась «охота за муравьиными яйцами».

Петя расстелил на земле, ещё сырой от дождя, -простыню и загнул её края, прикрыв их сверху ветками.

–  Это ты зачем края загнул?
– поинтересовался Ваня.

–  Сейчас увидишь. Бери лопату. Будем перетаскивать муравейники.

Скоро посредине простыни выросла целая куча земли, сухих веточек, соломинок, хвои - всего того, из чего муравьи строят свои жилища. В этой куче встревоженно сновали тысячи суетливых шестиногих. Они бегали вокруг своих личинок. Личинки эти действительно напоминали -птичьи яйца, только очень маленькие. Они были продолговатые и светлые, желтоватого цвета, словно ядрышки кедровых орехов без скорлупы.

Суматоха среди муравьев поднялась невообразимая. Ещё бы! Какие-то гиганты разрушили муравьиные жилища, подняли их на воздух и вновь бросили на землю, только почему-то гладкую и белую, и теперь не только их жизни, но и будущему поколению грозила страшная опасность.