– Ты плачешь. И весна тут ни при чем.

Дочь лидера Умано смотрит на меня в упор. Она, как всегда в последнее время – с того самого момента, когда вы встретились на Заккаре, выглядит вызывающе респектабельной. В сером брючном костюме с минимумом украшений и собранными в строгую прическу волосами. Именно такой должна быть женщина - лидер не только междумирья, но и всей коалиции Перекрестка. И никому не позволительно видеть ее плачущей.

Кроме тебя, пожалуй.

– Ты ошибаешься, - она переплетает пальцы, устраивая руки на столе перед собой, и я замечаю отсутствие помолвочного кольца.

– Хорошо, - киваю я. Мне трудно говорить с ней, потому что я невольно слишком многое о ней знаю. Видит бог, я не хотел быть этому свидетелем, но мне никто не давал выбора. Я знаю, как она смеется. Какие у нее нежные руки. Я видел ее голой.

Но эта красивая и сильная женщина нужна мне в качестве союзницы, и приходится смирить грызущее чувство вины за ваше не сложившееся счастье и начать соображать.

– Как отец?

– Виктория рассказала?

– Конечно. Думаю, ты не просто так поделилась с ней тем, о чем никто не знает.

Лина разглядывает меня с любопытством, заставляя нервничать. Слишком хорошо она тебя знает. Хуже, чем я, но лучше всех других.

– И ты снова ошибся, - снисходительно пожимает она плечами, - знаешь, просто иногда хочется поделиться с кем-то близким. Невыносимо носить все в себе. Но тебе ведь это незнакомо, да? – последние слова она произносит с укором.

– Все не можешь простить тот «побег»?

– Не знаю, - с прямотой признается она, - наверное, могу. И уже простила. Если бы ты был рядом, я позвонила бы тебе, а не Вики.

– А как же Ларри? Почему не ему?

– Потому что мы расстались, - равнодушно пожимает плечами Лина, - наши взгляды на отношения оказались различными.

Все ясно. Ларри сдрейфил. Обхаживал принцессу Штормзвейга, пока лидер был на троне, но как только запахло жареным, сбежал. Или сделал что-то, из-за чего Аделина сама его прогнала.

– Сочувствую.

– Да брось, - с усмешкой отвечает она, - ты! Вот кто поставил крест на моей личной жизни! Разве можно любить кого-то еще, когда ты носишься по мирам, спасая нас всех от огня лефтхэнда? Национальная оримская легенда. Я всегда в тебя верила.

– Мне сейчас полагается смутиться?

– А разве ты умеешь смущаться, полковник Райт? – в тон мне – словно мячик пинг-понга отбила.

Входит адъютант Рагварна с двумя чашечками кофе. Подозреваю, что командору не терпится узнать, зачем исполняющая обязанности лидера Штормзвейга и глава совета коалиции миров лично прилетела в Ориму и потребовала срочной встречи со мной. Отсутствие камер и жучков в моем кабинете, за которым бдительно следит спец «V4», сегодня, наверняка, убивает Рагварна, как ничто другое. Поэтому Тим бесконечно медленно выставляет с подноса чашки с блюдцами, сахарницу, маленькие ложечки.

Мы с Линой переглядываемся понимающе и молча дожидаемся, когда горе-шпион уберется. Во взгляде Тима, когда он выходит, такая укоризна, что мне делается неловко. Парнишку ждет разнос у не в меру любопытного начальства. Но вмешиваться в мои планы я не позволю даже командору.

– Я так понимаю, ты пришла ко мне не как к другу, а как к инспектору по безопасности?

– Да, - без обиняков подтверждает Лина, - но и как к другу тоже.

Я развожу руками, предлагая ей говорить. Лина думает пару секунд, расцепляет пальцы и поднимает взгляд больших красивых глаз.

– Мой отец долгое время вел дела с Семьей. Когда ты пришел и сказал, что боевики Семьи ненадежны и не защитят нас от суперморфоидов, я поверила тебе, но разубеждать отца было бесполезно. Он был уверен в господине Карраско.

– Да, я понимаю.

– Но потом были взрывы во дворце и «Грандкарине», и эта страшная бомбежка… Никакие морфоиды не помогли спасти наш народ. Отец ужасно переживал, а я все думала – что, если бы мы приняли помощь Империи? Твою помощь. Все могло быть иначе.

Правда в том, что и это решение не гарантировало Штормзвейгу стопроцентную защиту. Но я молчу, потому что без нее мне не справиться. Пусть Лина верит в тебя. Пусть любит тебя. И пусть ради этой любви сделает правильный выбор.

– Так чего же ты хочешь, Лин?

– В начале апреля состоится закрытая конференция членов коалиции. Я хочу, чтобы ты выступил на ней.

– Чему будет посвящена конференция?

– В первую очередь, обстановке на Перекрестке. Но главный вопрос: какие права мы готовы дать расе морфоидов.

– Какие права сообщество миров готово дать убийцам, которые погружают жертву в состояние гипноза, прежде чем изощренно убить? – не могу удержаться от ядовитой ремарки я.

– Дан! – укоризненно хмурится Лина, и я снова вспоминаю, что забыл о роли.