Надев форму Летного корпуса и кое-как уложив взбесившиеся после экстремального душа волосы, Джит закрыл свой шкаф и уставился на собственное отражение в зеркале дверцы. "Даа, краше только в гроб кладут, - разглядывая свою побитую физиономию невесело констатировал акаарец.
– Орвар, конечно, настоящий кудесник в плане немагического врачевания, раз смог только за счет стимуляторов из регенератора вернуть мне человеческий вид, однако прошлой ночью мне все-таки конкретно досталось". Равнодушная стеклянная гладь отразила хмурого молодого человека, бледного несмотря на свою смуглую кожу, затянутого в форменную одежду, что сегодня висела на стройной фигуре Джита мешком и создавал иллюзию какой-то тщедушности. Лицо заострилось и осунулось, поджившие синяки и ссадины были почти незаметны, и болезненное состояние акаарца выдавал только лихорадочный блеск его карих глаз. В общем картина Балдева отнюдь не радовала, вызвав кривую усмешку у хозяина потрепанной тушки. Джит еще раз окинул себя скептическим взглядом, потом резко отвернулся от зеркала и схватив свою сумку направился к выходу.

Уже покидая комнату Балдев краем глаза заметил чье-то портмоне на полке для обуви, видимо кто-то из его соседей случайно оставил в спешке. "И я даже знаю кто. Вот же растяпа", - хмыкнул Джит, беря в руки бумажник черного цвета, принадлежащий Лисару. Он хотел было просто кинуть его в сумку, чтобы потом вернуть законному владельцу, но внезапно проснувшееся любопытство пересилило сей благородный порыв, и акаарец открыл портмоне. Увы, никаких тайн халифатского гарема парень там не обнаружил - обычная мелочевка, не стоящая внимания, кроме разве что старенькой выцветшей фотографии, спрятанной в одном из отделов. Заинтересовавшийся Джит вытащил фото на свет и пораженно застыл не мигая глядя на изображение. С фотографии на него смотрела красивая молодая женщина с черноволосым малышом лет четырех-пяти на руках. Женщина улыбалась в камеру и пыталась одной рукой удержать ребенка, а второй убирала за острое эльфийское ушко золотистую прядь волос, выбившуюся из высокой прически. "Полукровка, - понял Джит, внимательнее присмотревшись к ушной раковине женщины.
– У чистокровных уши сантиметра на полтора длиннее. Ну, кое-что становится понятным". Нельзя сказать, что акаарец так уж сильно удивился, подозрения о том, что его два соседа не совсем обычные парни, Балдева одолевали давно, просто теперь всем их странностям наконец-то нашлось хоть какое-то объяснение. И их двужильности, и их поразительным способностям к учебе, и этой болезненной обособленности от других. Даже то, что они оба из Отреченных, теперь приобретало совсем иной смысл - ни в одной солигийской семье не станут терпеть родню с порченной кровью, а ребята, как понял Джит, были сиротами и кроме собственных родителей явно были никому не нужны. Правда, у Лисара был какой-то опекун, которого он признавал как приемного отца, однако вряд ли Ли ему так уж был дорог, раз тот от него так легко отрекся. "Вот только как им удалось пройти жесткий отбор в Академию с такой-то генокартой?" - размышлял акаарец, спускаясь по лестнице на первый этаж, где его ждал Ли. "Да точно также, как и ты, - ответил Джиту внутренний голос.
– Еще на первом курсе Лисар говорил, что вы трое своего рода подопытные кролики Академии, которых запихнули в одну клетку, чтобы проще было наблюдать за своими ручными зверьками. Вот только что этим высоколобым умникам от вас надо?". "А не все ли равно?
– Балдев резко тряхнул головой, избавляясь от всей этой мозголомной чепухи.
– Главное не забывать ради чего здесь мы, а остальное не так уж и важно".

Глава десятая

В медблоке они пробыли еще около часа, в течение которого Лисар не отходил от Джита ни на шаг, мотивируя свое поведение настоятельной просьбой Орвара присмотреть за его пациентом, так как тот не совсем был уверен в том, что Балдев последует его совету и отсидит в медблоке все положенные восстановительные процедуры, которые акаарец ненавидел всей душой.

– Чувствую себя арестантом, - жаловался он Ли, пока штатный целитель академии колдовал над ним держа парня за руку и погрузившись в магический транс.
– Нечего меня конвоировать словно какого-то преступника.

– Знаешь, Джит, мне тоже не доставляет удовольствия сидеть здесь рядом с тобой и слушать твои сетования, - наконец не выдержал этого потока непрекращающихся вот уже минут сорок стенаний Лисар.
– На мой дилетантский взгляд выглядишь ты весьма сносно, но я дал слово Орву, что пригляжу за тобой и слово свое намерен сдержать.

– Он мне так не доверяет?
– вспыхнул Балдев, обиженный недоверием товарища.

– Он так за тебя беспокоится, - мягко поправил его Лис.
– К твоему сведению Орв всю ночь сегодня не спал, гадая где ты можешь быть, а когда ты изволил явиться домой, этот парень полтора часа возился с тобой, стараясь хоть как-то привести тебя в порядок, и только убедившись, что с тобой все более или менее нормально, он начал собираться на экзамен, отправившись туда не выспавшимся и совершенно разбитым. Так что вместо того, чтобы ругать его, тебе следует перед Орваром извиниться и как следует его отблагодарить.

Балдев пристыженно промолчал, а Лис, которому вконец надоело сидеть в больничной палате, вышел прогуляться, взяв с акаарца честное слово досидеть до конца процедуры. Сегодняшний день выдался жарким, солнце припекало уже совсем не по-весеннему, но прохладный ветерок, обдавший квартерона морозной свежестью, ненавязчиво напомнил о том, что до лета еще месяц с небольшим. "Вот только есть ли у меня этот месяц?" - глядя на видневшийся отсюда полигон, Летного корпуса невесело размышлял Лис, вспоминая утренний разговор с Орвом.

– Лисар, - тон северянина был как никогда серьезен.
– Ты ведь понимаешь, что сегодня может произойти?

– Если ты снова о моих нулевых шансах на прохождение калибровки, то лучше не начинай, - попытался уйти от неприятной темы Лис.
– Я и без тебя знаю, что надеяться мне не на что.

– Ну, все не так уж и плохо...Вероятность того, что ты сможешь пройти первичную калибровку, обязательную для всех кадетов инженерного факультета и Летного корпуса, равна десятой доли процента, - "обрадовал" его Орвар.
– Так что кое-какие шансы у тебя есть, но я бы не стал слишком надеяться.

– И это все, что ты можешь сказать?
– Лисар хмуро посмотрел на друга.
– Мог бы хоть подбодрить напоследок, вместо того, чтобы тоску нагонять.

– Пусть подбадривает тебя Джит, у него это хорошо получается, - желчно отозвался Орв.
– Я же лишь хочу тебя уберечь от ненужного риска. Я три года потратил на изучение эльфийского генома, провел детальный анализ твоей крови и генокарты, прогнал их через кучу тестов, даже пару открытий совершил, незначительных правда, и пришел к выводу, что шлем пилота скорее поджарит тебе мозги, чем ты действительно пройдешь синхронизацию. А мне не хочется терять друга по столь глупой причине, - северянин замолк, перевел дыхание и, не дав сказать Лису ни слова, продолжил уже немного спокойнее: - Я не отговариваю тебя от этой глупой затеи, просто прошу быть осторожнее. И еще, присмотри за этим идиотом, - кивок в сторону лежащего на кровати Джита.
– Подозреваю, что этот парень полностью проигнорирует все мои рекомендации и просто забьет на посещение медблока.

"Ну что ж, одну его просьбу я выполнил, - наблюдая, как выходит от целителя посвежевший и повеселевший Джит, отметил про себя Лис.
– А вот насчет всего остального посмотрим".

Двадцать седьмой полигон Летного корпуса представлял собой простой белый куб с пилотским ложементом, приборной панелью, имитирующей такую же на корабле и несколькими камерами слежения, транслирующими все происходящее в комнате на компьютеры в соседнем помещении. На спинке ложемента был закреплен шлем пилота со встроенным визором и датчиком соединения сознания пилота с системами корабля. Перед тем как войти в куб, тестируемому надо было переодеться в специальный комбинезон, также с кучей датчиков, отслеживающие его физические показатели и передающие все данные на бортовой компьютер. За всей процедурой калибровки через окна, которые были замаскированы под стены куба чтобы зря не нервировать тестируемых, наблюдало несколько врачей и целителей, пара инструкторов и четыре программиста, которые вносили правки в программу после каждого теста, возвращая систему в прежнее состояние для нового испытуемого. К двум часам дня у полигона собралась приличная толпа кадетов из двух отделений, но начали как всегда с Летного корпуса.