Дважды в одну и ту же электричку не войдешь. Поэтому, кстати, я не думаю, что Веничка не доехал до Петушков, как считают многие исследователи. Якобы он вышел на Орехово-Зуеве, там поколобродил, да и обратно поехал, воображая, что в Петушки. Я думаю, он доехал, проехал в тупик, подремал, ну, и, натурально, в Москву, за смертью.

А что до горбачевской антиалкогольной борьбы… Те, кто выжил, вспоминают ее с веселым ужасом. Да, ужас, но именно что веселый. И Ерофеева не Указ тот сгубил, а те четыре профиля. Они ведь не только Веничку, персонажа, но и Венедикта Васильевича, русского писателя, убили.

Я помню Годы Борьбы. «Петлю Горбачева» у каждого винного магазина. Алкоголиков, пьющих всё, что можно – даже коньяк. Брагу в трехлитровых банках с резиновой перчаткой сверху. Самогон (вся Москва гнала). Талоны, будь они неладны. Канули те времена. И, знаете, хорошо.

Вот так, очередной юбилей. 70 лет со дня рождения автора поэмы «Москва – Петушки» Венедикта Васильевича Ерофеева (1938–1990). Я писал про его 60-летие в прошлой своей газете, писал про 65-летие – уже здесь, в «НГ». Пошли мы, помню, с товарищем на площадь Борьбы. Взяли «Зубровку». Заранее взяли, ибо там поблизости никаких очагов культуры и виноторговли нету, зато есть больница. Фотографировали. Он фотографировал, у меня тогда аппарата не было, сейчас есть, да уже и не нужен: люди если и меняются, то в худшую сторону – стареют, про Москву я и не говорю. Встретили прозаика Евгения Попова (очень хороший прозаик и симпатичный человек), предложили, да он на машине был. Тоже, кстати, фотографировал, для своей газеты писал.

Ну, отметили тогда юбилей. Не пышно, но сейчас еще тише. По «Культуре» отличный документальный фильм в понедельник показали, а в завтрашней телепрограмме я что-то никаких анонсов не обнаружил, хотя, думаю, и в новостях и в некоторых передачах скажут. А фильм был чудесный, только прямая речь (сестры и земляки Ерофеева), да видеоряд. Без речи «автора фильма и ведущего». В семье Ерофеева звали Веночкой, в Москве – Веничкой. Сейчас почти все его зовут Веничка. Мне не очень нравится, что писателя Венедикта Ерофеева зовут Веничкой те, кто с ним не только не бухал, но даже и не знаком. Хотя… Сейчас еще живы те, кто бухал с Ерофеевым. Лет через двадцать будут живы те, кто бухал с теми, кто бухал с Ерофеевым. Еще лет через пятьдесят будут живы те, кто бухал с теми, кто бухал с теми, кто бухал с Ерофеевым. И так далее.

Главный ерофеевский транспорт – поезд. Дальнего следования, ибо он много покатался по СССР, и электричка. На электричке он (и его герой) ехал с места работы в Москву на Савеловский вокзал. На электричке же он, поблуждав по столице в том числе, возможно, и где-то возле площади Борьбы (она и при Ерофееве так называлась, ее в отличие от Каляевской улицы, по которой он точно шел, не переименовали), отправлялся с Курского вокзала в город Петушки, к любимой. Жаль, что электричка, а не трамвай – главный, лучший и старейший московский транспорт. Второй после конки. Жаль, что до Петушков не ходил трамвай.

Если бы от Москвы до Петушков ходил трамвай, то сейчас на нас не рухнул бы финансовый кризис, а в 1998-м – не свалился б дефолт. И в 1993-м не было бы путча, и в 1991-м. Не было бы чеченских войн и прочих войн. Осетия признала бы независимость Косова, Норвегия и Польша – Тушина, самолеты не падали бы ни на землю, ни на башни. Нобелевскую премию по литературе получил бы Виктор Черномырдин, а Нобелевскую премию мира – Ксения Собчак и Катя Гордон. В России не было бы немосквичей. Израиль, Латвия, Турция и Греция присоединились бы к РФ. Маккейна избрали бы мэром Таллина, а Барака Обаму – мэром Рио-де-Жанейро. США вошли бы в состав СНГ, наряду с Эстонией, Бразилией, Аргентиной, Австралией, Луной, Марсом и Венерой.

Бассейн «Москва» никто бы не уничтожал, гостиницу «Россия» – тоже. На улице Кирова стоял бы «Книжный мир», памятник Дзержинскому на площади Дзержинского не снесли бы – просто рядом с ним стояли бы Ельцин и Сахаров, а рядом с Воровским (на площади Воровского, соседней с площадью Дзержинского) – Аркадий Райкин и Аркадий Северный. «Рабочий и колхозница» стояли бы на ВДНХ. Что касается «Военторга», то… ну, в общем, не ходит трамвай от Москвы до Петушков. Скоро и по Москве ходить не будет. По Лесной уже не ходит. Пять лет назад можно было с «Белорусской» прямиком до памятника Ерофееву на площади Борьбы трамвайчиком доехать. Теперь не доедешь.

Ну ничего, пешком дойдем. Выпьем нашу «Зубровочку». Пять лет назад пили только за Ерофеева, теперь и трамвай на Лесной помянем. Еще через пять помянем и другие маршруты, и другие памятники и здания, а потом помянем и саму Москву. Хотя ее уже давно только поминать и осталось.