– И меня видите? – усмехнулась Надежда.

– А что на тебя смотреть? – презрительно произнесла старушенция. – Ты вообще вся как на ладони. Никаких амбиций. Ждешь не дождешься, пока кто-нибудь тебя замуж возьмет. Борщи варить.

– Вот спасибо, обрадовали! – вспыхнула Митрофанова.

– И на работе тихоня тихоней, – добавила бабка. – Тебя и на переработки всегда суют, и с повышениями обходят, а ты и не шевелишься... И в эту историю, со смертью балерининой, влезла зря. Пострадаешь ни за что ни про что.

– Да с чего это я пострадаю?

– А потому что на таких, как ты, безответных, всегда всех собак и вешают, – припечатала колдунья.

«А вот это – правда», – мелькнуло у Нади.

Бабка же тяжело поднялась из-за стола, буркнула:

– Все, иди. Утомила ты меня. Разговоров на час, а прибытку никакого.

А когда Надя уже вышла из странной квартиры, Беликова крикнула ей вслед:

– И береги себя, милая. Аура у тебя хоть и сильная, а пуля – она что угодно пробьет.

Надя, выбравшись из логова колдуньи, чувствовала себя, будто ее оглушили. Сначала во дворе растерянно постояла – голова кружилась, перед глазами летали мушки. Потом выползла на Тверскую, побрела к метро... Вид у нее, похоже, был совсем никуда. По крайней мере, милиционеры поглядывали внимательно, а москвичи – с презрением, явно за ошалевшую от столичной суеты провинциалку принимали. Да она и чувствовала себя абсолютной песчинкой, безжалостно втянутой в вихрь огромного города. Все кругом куда-то мчатся, пешеходы ловко лавируют в толпе, машины сигналят, даже птицы и те – торопливы и деловиты. У каждого свои цели и совершенно определенные планы, пусть не на всю жизнь, но хотя бы на грядущие вечер и ночь. Только она неприкаянная... Ни единой связной мысли, сплошная усталость.

И тут вдруг в голове вспыхнуло: Родион! Верный, безответный пес!.. Она ведь сегодня его даже не выгуляла ни разу! С утра помчалась по Магдиному звонку в Дом искусств. И днем из квартиры сорвалась внезапно. А пес, тактичный или, скорее, ленивый, о себе даже не напомнил. А сейчас уже девять вечера! Это ж как несчастная собака мучается! Надя когда-то пыталась его приучить к лотку – на случай таких вот непредвиденных ситуаций, – но Родион сей вариант с негодованием отверг. Хоть и домашний совсем, но не настолько, чтоб делать свои дела в квартире... И сидит небось у двери. Скулит, но терпит. А ей отсюда, от Пушкинской, до дома минимум час.

Именно мелочи часто и способны вывести из стресса. Противная, давящая пелена сразу спала, мозг заработал в поисках наилучшего решения. Что предпринять? Мчаться со всех ног домой? Нет, хоть и жалко собаку, а возвращаться в квартиру по-прежнему страшно. Вдруг ее там Влад караулит? Куда разумнее будет побеспокоить соседку. Та, правда, ворчит, что гулять с Родей ей трудно, но ведь можно и пригрозить, что ей, Наде, тоже будет непросто бегать, когда гололед, за хлебом и работать на нее бесплатной медсестрой, делать уколы... Сегодня, извините, не время для реверансов.

И Надя поспешно вытащила телефон, набрала номер. Соседка ответила мгновенно.

– Полиночка Юрьевна? – проворковала девушка. – Это Надя. Я вас не отвлекаю?.. Как себя чувствуете? Что новенького?

Тетя Поля любит, когда к ней подлизываются. И поболтать обожает. Сейчас обязательно начнет рассказывать, какое давление было утром, и какое лекарство она выпила, и что за сериал идет по телевизору...

Однако соседка отреагировала неожиданно. Рявкнула в трубку:

– Надька! Ты что себе позволяешь?!

Ох, неужели бедный Родька так намучился, что подвывать за закрытой дверью стал?..

– Полиночка Юрьевна, у меня тут совершенно непредвиденные обстоятельства, – виновато начала Митрофанова.

Но та не дослушала, оборвала:

– Ты что ж кому попало ключи от своей квартиры раздаешь?!

– Я? Раздаю ключи?.. – растерялась Надежда.

В трубке последовало секундное замешательство. Затем соседка с удовлетворением произнесла:

– Не давала, что ль? Тогда, значит, правильно я... Вор это был. Больше некому.

– Да что случилось-то? – совсем уж разволновалась Надя.

– Ты только не волнуйся, но твою квартиру, кажется, ограбить пытались, – доложила бабка. – Минут двадцать назад. Я сидела, чай пила. Сначала услышала на площадке шаги, шорох какой-то... Ну, думаю, ты наконец явилась. На всякий случай в «глазок» глянула и вижу: под дверью твоей какой-то мужик возится. Явно замок пытается открыть.

– Мужик? – ахнула Надя.

– Не Дима, – уточнила Полина Юрьевна.

– А какой? Высокий такой, блондин?..