Надя заварила себе кофе (в огромной кружке Полуянова). Достала из холодильника три конфеты – «Грильяж», «Огни Москвы» и «Белочку». Нарушение, конечно, всех диет, но будем считать, что она сегодня на диете шоколадной. И вообще: ей нужно взбодриться и понять наконец, что же ее беспокоит помимо Магдиной смерти. Может, попробовать, как советуют психологи, записать свои переживания? Не пытаясь систематизировать и упорядочивать. Просто, не обдумывая, выплеснуть на бумагу все, что у тебя на душе.

Хуже всяко не будет.

И Надя, под кофе и шоколад, стала быстро записывать.

Вот что у нее получилось:

1. Полуянов, гад, так и не звонит.

2. А Влад, как сказал Егорыч, меня просто использует.

3. И Егор Егорович... Что он за человек? Вчера я была уверена: он – не убийца. Но почему тогда его видел вахтер Дома искусств за полчаса до смерти Магды?

4. Я сама – черствая. Почему никаких эмоций?! Магду убили, а мне почти что наплевать. Только мороз по коже, как ее мертвые глаза вспоминаю...

М-да уж, ничего ценного – сплошная истерика на бумаге. Один лишь пятый параграф получился по делу:

5. Тот, кто убил Магду, наверняка убил и балерину.

А потом и следующий пункт нарисовался:

6. Значит, может убить и меня.

Да нет, бред. Вычеркнуть. Ее-то зачем убивать? Уж ей Крестовская точно никакого наследства не оставила.

«А наследство здесь ни при чем. Магда хотела сообщить мне что-то очень важное. И убийца запросто может решить, что она – успела это сделать».

Надя одним глотком покончила с кофе. Еще раз перечитала свой список. Тревога теперь не просто присутствовала – переполняла ее. Ну, ничего себе: выплеснула эмоции!

А тут еще и телефон зазвонил. Городской. И сразу стало еще страшнее. «Нет, не буду отвечать. Пусть с автоответчиком общаются...»

Это оказался Влад. Голос беззаботный, мягкий, бархатный:

– Надя, доброе утро – или ты уже не спишь? Ты еще не выходила из дома? Выгляни, пожалуйста, из квартиры! А я тебе минут через десять перезвоню...

Американский, блин, подход. Сделал подарок – и тут же благодарности ждет. Димка бы никогда не стал так делать. Принес бы цветы под дверь, а потом еще бы и дурачился, обличал: мол, завела себе богатого поклонника, а ну, признавайся: где подцепила?..

И вдруг дошло до нее: а ведь Влад может к ней и лично явиться! Не дозвонится – и приедет требовать, чтоб его похвалили!

Но только ей абсолютно, ну, совсем никак не хочется его видеть!..

И просто как человека да еще и потому, что сам собою седьмой пункт ее списка нарисовался:

7. Может, конечно, вахтер прав. И «Ниссанов Мурано» в Москве сотни. Но если я не ошиблась? И то была машина Влада? Зачем он приезжал в Дом искусств? Убить Магду?!

Надя ошарашенно уставилась на свой листок. Вдруг это и есть разгадка? И Влад ей не нравится вовсе не потому, что слишком американский, слишком показушный, слишком лощеный? Просто она инстинктивно чувствует, что этот человек – убийца?!

Но в таком случае, какого ж дьявола она сидит здесь, в пустой квартире, безо всякой защиты, толстяк Родион не в счет?! Ведь замок на двери совсем хлипкий, а Влад может явиться в любую минуту...

Бежать. Прочь отсюда. А куда – решим потом...

Идти ей оказалось некуда, хоть в Москве и десять миллионов народа, и тысячи три из них ей лично знакомы, если считать со всеми читателями зала всемирной истории... Только не принято в столице сваливаться как снег на голову. В мегаполисе давно не ходят в гости без приглашения. Да и вообще в гости почти не ходят – встретиться, поболтать предпочитают в кафе. И день рождения куда проще там отметить. Подороже, конечно, получится, чем дома, – зато ни беготни по магазинам, ни готовки, ни мытья посуды...

К тому же сейчас разгар рабочего дня. Подружки или в офисах, или детей выгуливают. Близких родственников у нее нет, из мужчин, кому поплакаться можно, – один Полуянов, да и тот сбежал в Питер... На работу в законный выходной идти просто глупо, к тому же Влад, если возьмется ее искать, первым делом в библиотеку направится.

Вот и получилось, что скрывалась Надя просто на московских улицах. Поехала на свои любимые Патриаршие, бродила по тихим переулкам, наплевав на бюджет и диету, захаживала в кафе. А ближе к вечеру добралась до Тверской. Не самое в столице любимое место – слишком шумно, много понтов и приезжих, – но все переулки в нее упираются...