Когда друзья зашли в таверну, там, сдвинув столы, уже сидело человек двадцать флибустьеров во главе с Джоном Девисом. Пираты встретили буканьеров дружными криками, их усадили и всунули в руки по чарке.

— Братья! — поднял кубок Девис, обведя взглядом лица моряков, сидевших за ломившимся от выпивки и еды столом. — Вот два новых парня в нашу команду. Они — забияки и храбрецы, как раз то, что нам надо! ... За их меткие пули и удачу! Да пошлёт нам Провидение хорошую добычу! — опрокинул он свою чашу.

Все последовали примеру капитана. Очищенный и выдержанный "Бакарди" обжёг глотки флибустьеров. Капитан явно не поскупился на выпивку, хотя буканьеры, также, как и большинство моряков предпочитали более дешёвый ямайский "Негро" (с его терпким и резким вкусом), настоянный на ананасах, травах и корице.

— А ты зачем на перевязь столько ножей понатыкал, парень? — поставив пустой кубок, спросил сидевший напротив охотников Ван Готорн, заметивший непорядок в экипировке Жака. — Или дублонов на приличный пистолет не хватило? Так скажи, мы добавим, сколько надо, потом вычтем из твоей доли. У нас каждый сам заботится о своей экипировке, включая порох и пули. Да и без хорошей сабли и пистолей как на абордаж ходить?

— Да нет, просто я предпочитаю пистолету нож, — пояснил, слегка обидевшись Бенуа, за то, что его причислили к людям не способным купить себе оружие.

— Не понял?! — вперился в Жака угрюмый фламандец, тряхнув всклоченной бородой. — Ты хочешь сказать, что можешь попасть ножом туда же, куда я попаду пулей?!

— Если никто не подтолкнет под руку, то попаду обязательно! — не моргнув глазом, ответил буканьер.

— Сто акул мне в глотку!! — заревел пират. — Моряки! Братья! Этот парень уверяет, что попадёт ножом туда же, куда я всажу пулю!

Шум за столом утих, вся команда уставилась на охотников, предвкушая что-то интересное.

— Давай, парень так, — продолжил Ван Готорн, — если не оплошаешь, я тебе рукоятки всех ножей в золото оправлю. Клянусь копытами дьявола! Ну а если проиграешь, ... корсар помолчал, перебрав в уме несколько подходящих вариантов, но натура помощника, призванного следить за порядком среди команды, взяла своё, ... — купишь себе пистолет! — мирно закончил он, указав пальцем на Бенуа.

Команда на секунду притихла, а затем грянула дружным хохотом, приветствуя столь необычное пари.

Фламандец вытащил из-за пояса пистоль и разрядил его в деревянную колонну, поддерживающую потолок трактира. Разогнав рукой пороховой дым и не спеша вернув оружие обратно, он повернулся к Жаку:

— Ну что ж, давай, парень, пробуй!

В полной тишине Бенуа встал, достал три ножа и молниеносно метнул их в колонну. Он не сомневался, что попадёт. До колонны было шагов десять — дистанция вполне приемлемая. Сверкающие лезвия (Не зря начищал!) вплотную притёрлись к пуле, окружив её кольцом.

Тишина взорвалась восторженными криками. Моряки сорвались с мест и облепили колонну.

— А ну, расступись! — рявкнул Ван Готорн, прокладывая дорогу капитану.

Он вытащил ножи, глубоко вошедшие в мягкое дерево и, взвесив их в руке (таким можно и кирасу пробить!), засунул себе за пояс.

Давай сюда остальные! — повернулся он к Жаку. — Через три дня получишь назад, как обещал!

Моряки восторженно заорали, приветствуя победителя, который не успевал уворачиваться от дружеских тумаков.

— Выпьем за новых флибустьеров в нашей команде, братья! И пора окрестить молодцов. Что за моряк без громкого имени! — перекрыл гвалт голосов капитан Девис.

Корсары повалили за стол, и мигом увесистые чаши и кубки оказались наполнены доверху. Новички команде понравились. Буканьеры — значит стреляют метко. С огромным охотником и так понятно: дай саблю — до пояса раскроит! А маленький то, оказывается, вон что может! И веселье закрутилось по-настоящему. Всё быстрее пиликали скрипки, безостановочно бил бубен, в такт удалым разбойничьим песням топали каблуки, заставляя дребезжать посуду и изредка вскрикивать смеющихся крутобёдрых девиц, отплясывающих с неуклюжими моряками.

То, что было после четвёртого кубка, Ажен помнил смутно. Под дружное одобрение Бенуа дали прозвище "Меткий нож", а ему оставили старое прозвище, учтя, что он уже опытный моряк, а моряку менять имя не зачем. Как они добрались домой, ведал только Бог и капитан Девис, отправивший двух корсаров покрепче проводить не оправившихся от ран новоиспечённых флибустьеров.

Г Л А В А 4

Два дня они отходили от попойки, поклявшись впредь ромом не злоупотреблять. На третий день, в сопровождении Акулы — рулевого "Стрелы" и канонира Линда, пожаловал Ван Готорн, прозванный командой "Тяжёлый Кулак". Его кулаки, действительно огромные, не раз выручали фламандца в рукопашной схватке, когда пистолеты разряжены, а сабля сломана.