– Для меня это неважно.

Он не дает мне никакой зацепки. Абсолютно никакой.

– А что насчет других испытаний?
– спрашиваю я.

– В комнате для задержаний ты показала, что можешь быстро оценивать ситуацию. Большинство твоих одноклассников просто сидели и ждали, когда мужчина вернется, а потом пытались победить его силовыми методами. Ты даже не рассматривала этот вариант, а сразу начала действовать. После этого мне уже было все равно на результаты финального испытания.

Его голос ни разу не дрогнул. Он специально отвечает неопределенно. Черт, он хорошо держится и никак себя не выдает.

– Ты готова к тому, чтобы я показал тебе, что путешествие во времени возможно? – спрашивает он.

Несколько секунд я не могу вымолвить ни слова. Ситуация меняется. Он собирается развязать меня. Я знаю, что позади меня есть дверь и что в этой комнате только один человек. Альфа крупнее, но у меня будет небольшое преимущество. Я смогу это сделать. Сначала выберусь из комнаты. Потом из здания. А потом направлюсь в Пил. К Эйбу.

– Конечно, – вяло отвечаю я ему.

Альфа кивает головой. Он развязывает мои руки, и я оставляю их лежать по бокам. Нет смысла тратить силы, пока ноги все еще привязаны к столу. Он расстегивает левый ремень, потом правый. Ну что ж, поехали!

Я спрыгиваю со стола и набрасываюсь на Альфу, готовая атаковать. Но он быстрее. Он предвидел это. Вот дерьмо. У меня нет шанса. В мгновение ока мои руки оказываются заведены за спину, а сама я лежу, прижатая к полу и уткнувшись лицом в прохладный цемент. Колено Альфы упирается мне в спину, между лопаток. Я не могу пошевелиться.

– Ну серьезно, – говорит он, – неужели ты думала, что твои действия не были очевидными? Ты меня разочаровываешь. Я полагал, что мы обойдемся без проблем, но видно это не так, – клик – и на моих руках оказываются наручники.

Альфа помогает мне подняться и ведет вперед. Мы выходим из комнаты и оказываемся в ослепительно белом коридоре. Мне приходится прищуриться, потому что глаза начинают слезиться. Стены, пол – все белое. Это только еще больше ослепляет. У меня такое чувство, что я оказалась прямо в центре солнечной вспышки.

Альфа ведет меня к концу коридора, где находится дверь, возле которой стоит девушка. Она явно не намного старше меня. У нее прямые короткие фиолетовые волосы до плеч. Ярко-фиолетовые. Они очень бросаются в глаза, особенно на фоне ее слегка загорелой кожи. Над дверью висит позолоченная табличка, на которой написано:

Мы подправляем, а не изменяем.

– Вот, – девушка передает Альфе простой черный рюкзак. Я узнаю ее голос: это та девушка, которая заходила в комнату. Вспоминаю, чему нас учили в школе: наблюдайте. Я пытаюсь запомнить ее голос, запах коридора, свет, табличку с надписью. Глаза внимательно осматривают стены в поисках отличительных знаков. Но ничего нет. Пусто. Все происходит слишком стремительно.

Альфа отходит от меня на расстояние вытянутой руки и надевает мне на шею подвеску. У меня мгновенно учащается пульс. Это плохо. Что-то должно произойти. Нужно срочно бежать.

Я даже не успеваю пошевелиться, как оказываюсь в удушающем захвате: Альфа позади меня, его рука обвивается вокруг моей шеи, а локоть прямо под моим подбородком. Судя по всему, он прошел серьезную армейскую подготовку. У меня так сильно колотится сердце, что, скорее всего, и Альфа, и девушка это слышат.

– Почему ты пошла учиться в Пил? – шепчет Альфа мне в ухо.

– Что? — в ошеломлении спрашиваю я.

– Почему ты пошла учиться в Пил? – его голос звучит грубее, тверже.

Я повторяю ему мантру всех учащихся Пила:

– Чтобы в меру своих способностей овладеть всеми навыками, необходимыми для служения своей стране, – так оно и есть. Но только наполовину.

– Отлично, – Альфа освобождает меня от наручников. – Этот день настал. Иди и служи. Слушай внимательно, потому что я объясню цель твоей миссии только один раз.

Девушка с фиолетовыми волосами открывает дверь, за которой меня ждет абсолютная темнота. Как такое возможно? В коридоре настолько светло, что я должна что-нибудь видеть, но не могу.

Что это за место?

Альфа пихает рюкзак мне в грудь, и я крепко вцепляюсь в него.

– Есть только одно правило, – говорит он. – Никакого общения. Не разговаривай, не жестикулируй, ни с кем не взаимодействуй.

– Что? – с кем не взаимодействовать? О чем он говорит?