– Так что вот твоя комната, – говорит Вайолет так, что сразу становится понятно – она хочет отсюда убраться. Ее нога уже за порогом.

– Вайолет?

Она оборачивается. Я знаю, что не должна спрашивать, потому что это выдаст мою слабость номер один, а, значит, даст им возможность манипулировать мной. Я должна низко опустить голову, следовать приказам и двигаться вверх по служебной лестнице. Это то, чего заслуживает мой отец. Но другая часть меня не прислушивается к голосу разума.

– У меня был – есть – парень.

– Абрахам, – прерывает она меня. – Да, я знаю. Читала твой файл. И что?

Ее агрессивный тон задевает меня. Думаю, у меня не получится подружиться ни с одной местной девушкой. А если учесть, что другим и единственным вариантом является Еллоу, то можно с уверенностью сказать – подругу я тут себе не найду.

А потом Вайолет только подтверждает этот факт. Она заправляет за ухо свои фиолетовые волосы и говорит:

– Ты что, одна из этих девушек? Тех, кто думает, что мир крутится вокруг них только потому, что у них есть парень?

Я резко вскидываю голову:

– Это совсем не то, что я только что сказала. И я к таким девушкам не отношусь.

– Очень хорошо, – Вайолет сужает свои темно-карие глаза. – Потому что можешь забыть о своем парне. Это все в прошлом. Ты теперь – Страж времени. Ну, по крайней мере, на данный момент.

Подтекст очевиден. Ей хочется, чтобы я провалилась. Она не хочет, чтобы я была в Страже.

Да пошла она, как и Еллоу. Я на минуту забываю об отце и подхожу к ней ближе.

– По-твоему, я представляю угрозу?

– С чего бы это? – она смеется, хотя я могу сказать, что это нервный смех. Хорошо. – Это место не для тебя. Ты – чужачка.

Я поднимаю брови:

– Чужачка?

Вайолет бледнеет. Она сказала то, чего говорить не следовало. Я – чужачка. Что это значит? У меня складывается неприятное ощущение, что эта организация очень похожа на какую-то секту.

– Никуда не выходи из комнаты, – говорит Вайолет, а я начинаю смеяться. Но потом она показывает на камеру, висящую над лестницей, и еще одну – в углу огромного окна в коридоре. Не могу поверить, что я не заметила их до этого. – Они узнают, если ты не подчинишься.

Я пожимаю плечами, показывая, что подумаю об этом. Но попытаться уйти будет полной глупостью.

– Спасибо за предупреждение. Уверена, ты говоришь об этом от чистого сердца, – С этими словами я захлопываю дверь.

Быстрый взгляд на часы говорит о том, что сейчас четыре часа утра. Физически я чувствую себя абсолютно истощенной, хотя мозг, наоборот, ощущает прилив адреналина. Я зеваю и падаю на кровать, но сразу же сажусь. Хочу осмотреться, перед тем как отключиться. Я быстро открываю остальные ящики комода. Рубашки, джинсы, кофты – все здесь. С левой стороны шкафа для одежды висят мои поношенные штаны для тренировок. Ерунда какая-то. Кто вешает штаны для занятий йогой? Правая сторона занята вещами, которые я никогда не видела. Куча светлых длинных твидовых юбок, которые определенно заставят меня чесаться, и еще какая-то одежда из плотных тканей. Может, это то, что осталось от Вайолет? Что бы это ни было, сожгу все, как только появится возможность.

Я иду в ванную комнату и сажусь на край ванны. Поворачиваю краны и подставляю пальцы под теплую воду. Сильно пахнет лавандой.

Сдергиваю галстук Пила, который все еще висит на моей талии, и снимаю через голову платье. Следом избавляюсь от туфель и носков и откидываю их ногой в спальню. Платье запихиваю в мусорное ведро под раковиной.

Вода слишком горячая, поэтому я увеличиваю напор холодной воды и опускаюсь в ванну. Скорее всего, я все еще в Бостоне, если только не попала в какой-нибудь портал, который незаметно перенес меня, скажем, в Юту? Но могу поспорить, что я в одном из тех домов на Бекон-стрит, которые пока еще не снесли, чтобы построить на их месте небоскребы. Это помещение должно стоить кучу денег.

Хорошо бы знать, где я нахожусь, на случай, если мне захочется или придется бежать. Я знаю Бостон и смогу исчезнуть в нем за долю секунды. Но не с маячком в руке, конечно.

Я опускаю взгляд на правое предплечье. Чуть пониже локтя маленькая опухоль. Я дотрагиваюсь до нее и сразу же жалею об этом, поскольку всю правую часть тела пронзает боль. Боже мой. В моей руке маячок. Кто-то собирается отслеживать мое местонахождение каждую секунду каждого дня всю мою оставшуюся жизнь. Я подставляю голову под напор воды, а потом начинаю думать об Эйбе.