обговоренное и распротоколированное совместное действо.

Несчастный Ламсдорф как узнал, так тут же за пузырек с нашатырем и схватился. Я

думал, что он у царя прямо в кабинете рухнет, настолько наш «мадам» был бледен, если не

сказать сер лицом.

Но, ничего не поделаешь, как говорится, назвался груздем, так полезай в короб. В

общем, все подготовить мы успели. В лучшем виде. Да еще и пришли они на полсуток

позже, чем мы прикидывали. Лед был плотный почти на всем протяжении залива, и

«Ермак» по дороге немцев несколько раз обкалывал. В Кронштадт он привел их только к

вечеру 7-го числа.

А вы когда-нибудь слышали, господа хорошие, о том, как корабли входят на рейд

гавани, в сопровождении гвардейского кавалерийского эскорта? Смотрелось это, я вам

скажу… Вау! Вилли был в полном восторге. У него чуть треуголка не улетела, которой он

Николаю махал с мостика флагмана своего. Кстати, вырядился, естественно, в нашу

адмиральскую форму. Шинель нараспашку, усы торчком.

Через день ему этот форс боком вышел, когда он с ухом слег с температурищей. У

него, оказывается, еще и отит хронический. Но, - отдельно об этом расскажу…

Крепость загрохотала. Немцы команды по леерам поставили. Флаги, иллюминация,

колокола на соборах гудят, народу тьма. Шапки в воздух летят и все такое…

У нас уже начали побаиваться, выдержит ли лед. Но, слава Богу, обошлось без ЧП.

Гостям подали тройки с бубенцами прямо к трапам, горячий кофе на дорожку, и – с

63

корабля на бал! По Неве, да с ветерком! Красота: снег только в обед подсыпал, все белым-

бело вокруг. Вдоль пути – линейные: городовые с фонарями и двухметровые гренадеры-

гвардейцы с примкнутыми штыками. Сплошная экзотика в стиле «а-ля рюс», короче.

А наутро весь город смаковал передовицу в «Ведомостях». Там один борзый шутник

выдал: «К нам в гости прибыл германский кайзер и с ним все три его Виктории Луизы». И

ведь – не подкопаешься: дочка, крейсер и яхта Баллина. Действительно - три!

«Брауншвейги», конечно, хороши. Красавцы. Честно: я тащусь от этих корабликов.

Вот только их одноорудийные башни среднего калибра на каземате – на мой предвзятый

взгляд, полнейшая ерунда. Согласен, Петрович?

– Согласен. Глупость, конечно. Но сегодня сие уже совершенно не принципиально.

Вот если герр Тирпиц с его разлюбезным доктором Бюркнером штук восемь

дредноутов-«гаек» с 11-дюймовками понаплодят, вот тогда это будет – самая полная

ерунда.

– Ну, а ты у нас на что? Растолкуешь товарищам генеральную линию партии.

– И я про то, Василий. Надо будет нашему «дедо Альфредо» как-то все разжевывать.

Тактично. А этот деятель с бо-о-ольшим гонором, судя по оценкам историков из нашего

времени, да и по личному его мемуару. И перестраховщик он, к тому же, тот еще.

***

Альфреду фон Тирпицу волею судеб довелось достичь в своей жизни таких высот, о

которых ни его родители, ни он сам в молодые годы, не могли даже мечтать. После себя

Имперский Канцлер оставил потомкам Великую Германскую Империю, мощнейший флот

в мире, Русско-германскую союзную Хартию и два тома мемуаров, которые, окруженный

всеобщим почетом и уважением, Второй Великий немец писал долгих восемь лет.

В предисловии к капитальному автобиографическому труду, местами читающемуся

как авантюрный роман, у него есть такие строки:

«Я много раз задавал себе вопрос о том, какое именно событие стало краеугольным

камнем в мировом успехе германской нации и нашей Империи? Известно, что у

большинства ученых-историков до сих пор нет на этот счет устоявшегося мнения. И это,

по-моему, не удивительно: только за два десятилетия с момента занятия нами Циндао, в

жизни Германии произошли десятки серьезнейших событий.

Против нас выступили поистине титанические силы всемирного масштаба. Наш

народ вплотную подвели к пропасти гражданской смуты и братоубийства. Нам довелось

пройти войну Мировую, беспримерную по своей кровавости и тотальному напряжению

всех сил государства и его граждан.

И все-таки, на этот счет у меня имеется вполне определенное суждение. У военных