Может он согласится помочь? Не знаю и загадывать не буду. Он сейчас заместитель главы Госпиталя, потому очень сильно нагружен. Он еле-еле находит время чтобы возится со мной, а тут я хочу попросить исправить мою оплошность. Не приятно...

Эх. Угораздило же меня. Может попробовать самому? Нет. Нельзя. Я еще не разу не сращивал мышцы и могу что-нибудь натворить и сделать намного хуже. Потому просто погружаю его в сон направив ему в висок немного медицинской чакры.

– Его в госпиталь бы отвести.

– А сам что - не справишься?
– мрачная усмешка от учителя еще сильнее подбивает мою мотивацию и я виновато потупив взор отвечаю:

– Не справлюсь. Я еще неопытный, потому не могу рисовать понапрасну. Сейчас он спит под действием техники, но через час-два проснется и ему будет очень больно. Простите. Это все на что меня хватило.

– Ладно, - учитель аккуратно подхватил на руки бессознательного мальчика.
– Сейчас я отнесу его в Госпиталь, но по возвращению мы с тобой серьезно поговорим, о том, что ты сегодня натворил.

– Да-а...
– невесело протягиваю я предвкушая проблемы наваливающиеся на меня одна за другой.

Учитель запрыгнул на ветку дерева растущего возле забора с которой можно удобно перепрыгнуть на ближайшую крышу и прежде чем уйти обернулся и обратился к своему напарнику, который за все занятие не проронил ни слова:

– Камори-сан прошу вас продолжить спарринги. Я постараюсь вернуться как можно быстрее.

Получив кивок в ответ учитель удалился. А я остался, раздираемый двумя десятками пар глаз моих одноклассников. Даже с Шикаку спала его показная сонливость и он заинтересованно приподнял брови.

Чоза с приоткрытом ртом взирал на меня расширившимся глазищами.

Остальные отреагировали по разному, но во многом у всех была одна общая эмоция - опасение.

Да уж. Я не ожидал подобного. Теперь меня придется потратить много времени на то, чтобы мои одноклассники забыли этот случай. Много времени. Которого нет.

Но зато у меня получилось! И воспользоваться чакрой для ускорения и для удара и вообще...

И вообще я болван! Я же не хотел выделятся! Не хотел! А сейчас?! Эх...

Ками-сама, почему я такой идиот?

Интерлюдия - 3

Вот она - родная деревня! Как же хорошо вернуться в нее после продолжительных, практически безостановочных, боевых действий! Мизуру был очень рад, что наконец-то мог вырваться из пучины постоянной нервотрепки и умственного напряжения.

Особенно много нервных клеток он потерял за две недели до столь ожидаемого им отпуска. Им в тыл прорвалась группа шиноби Ивагакуре. Так что Мизуру самому пришлось хвататься за оружие и вступить в бой, чтобы не подпустить их к полевому госпиталю.

Все могло закончиться катастрофой. Но благо вовремя подоспело подкрепление из аванпоста и нападение было отбито. Причем для нападающих это было фатально: вся группа из дюжины шиноби Ивы погибла в неравной схватке. Хоть и Коноха в связи с неожиданным нападением потеряла не многим меньше - десять человек...

Мизуру приветливо улыбнулся знакомой старушке стоящей за стойкой магазина. Она, в свою очередь, заметив его, пригласила "Доблестного защитника деревни" выпить чашечку чаю. Сославшись на важные дела он отклонялся и пошел дальше по улице огибая редких прохожих.

Однако поворачивая на другую улицу ведущую напрямую к его клановому кварталу он неожиданно наткнулся взглядом на одноногого шиноби, который забился между рекламными стойками и самозабвенно заливал в себя саке из глиняной бутылки. Мизуру нахмурился, отвернулся и решил продолжить свои размышления.

Потери, потери... А сколько вообще отчетов он перебрал подводя общее количество погибших за время проведения боевых действий?

Много. Чрезмерно много.

А сколько после боя остается инвалидов? Бывает что побольше тех кто умер... И честно говоря, Мизуру считает что лучше умереть чем закончить вот так вот на улице...

Как бы от этого не становилось тошно, но с инвалидами предпочитают не возится. Выделяют смехотворные пособия и забывают о тех, кто отдал свое здоровье на благо деревни. Многие ломаются и их тела находят либо дома, либо где-нибудь в отдалении от деревни. Лишь некоторые пересиливают себя и находят свое призвание в другом деле. Например, в Академии есть преподаватель, которому однажды перебили горло и серьезно повредили язык. Однако это не мешает ему качественно преподавать тайдзюцу, не говоря при этом ни слова.