Кто-то открывает свое дело. Как, например, недавняя приветливая старушка. Бывшая куноичи, серьезно повредившая свои каналы-чакры в первой мировой войне. До сих пор владеет магазинчиком в котором продается прекрасный чай.

Но опять же это все исключение. Большинство заканчивают плачевно...

И никто на это не обращает внимание... Или старательно делает вид, что не замечает подобного безобразия внутри деревни. Мало потерь на войне так еще и это.

После войны на кладбище придется ставить монумент. И хорошо если только один.

Мизуру устало вздохнул и опять потянулся к своему шраму на лице. Аккуратно его потер, невольно вспоминая ту стычку, в которой он его и получил. Надо будет спросить у Айяно как смотрится его новое украшение на щеке от уха до подбородка. Мизуру надеялся что, увидев его лицо, она его не бросит. Искать новую девушку ему лень...

Его мысли прервало нечто врезавшееся и вцепившееся в него мертвой хваткой. Этим нечто был Наоки, который со всего маху влетел в него, а теперь что-то не умолкая щебетал о тренировках, интересных историях, опять тренировках и только после этого можно было разобрать то, насколько он счастлив видеть Мизуру живым.

Мизуру улыбнулся и потрепал мальчугану шевелюру, которую он старательно отращивал и за два года его волосы уже достигали плеч.

– Привет-привет, я тоже рад тебя видеть.

– Мизуру-сан, я очень рад что вы в порядке, честно... Однако вы все это времени отлынивали от своих прямых обязанностей!

– Да?
– Мизуру усмехнулся.
– И каких же?

– Вы обещали меня тренировать! И теперь, когда у вас богатый боевой опыт, то тренировки должны стать гораздо эффективней!.. Вау!
– Довольно громко воскликнул Наоки-кун, когда посмотрел на лицо Мизуру.
– Круто! Вот это у вас шрам классный! Это вы на войне получили? А вы расскажете, что там на войне?

– Да, да. На войне...
– Мизуру попытался виновато улыбнуться проходящему мимо мрачному патрулю Учих, которые неодобрительно поглядывали на них.
– Будь чуточку потише, а то, знаешь ли, слишком утомительно потом будет объяснять в Полицейском участке причину, почему мы тут расшумелись.

Наоки нахохлился, но утвердительно кивнул.

– Замечательно. Возвращаясь к поднятой тобой теме... спешу тебя расстроить. Чистый боевой опыт я получил совсем недавно, непосредственно перед возвращением в Коноху. Потому особо занимательных историй от меня ты не услышишь.
– Мизуру помолчал, придумывая как бы отвлечь парня от темы войны. Мизуру, честно говоря, совсем не нравилось вести разговоры о столь кровавом фрагменте своей жизни.

Хм. Есть вариант, о чем можно поговорить...

– И да, кстати, ты сам-то как учишься? Неужели пока меня не было ты отлынивал? И как дела в академии? Вчера ведь первый учебный день был?

Наоки-кун едва заметно вздрогнул, тяжело вздохнул и резко ослабил хватку, выпуская Мизуру из объятий. Затем он отстранился и виновато повел носком по земле, стараясь не смотреть в глаза Мизуру.

– Эй, ты чего?
– в голосе Мизуру четко прослеживалась заинтересованность из-за резкой смены поведения воспитанника.

– Ммм, понимаете. Вы прибыли как раз вовремя.
– Наоки-кун говорил не поднимая голову, а его глаза скрывались под челкой.

– Да? И с чем это связанно?

– Эм... Понимаете... В общем вам надо сходить со мной в академию. Можно и сегодня... Нет-нет!
– Он замахал руками, предвидя уточняющие вопросы, на которые он не сможет с ходу ответить и потому взял инициативу в свои руки не давай вставить Мизуру и слова.
– Ничего особо непоправимого не произошло! Но учитель требует вашего присутствия.

Мизуру поморщился и запустил руки в волосы, чтобы затем пальцами почесать лоб.

Идти в академию? Как только он вернулся в Коноху? Как же это проблематично.

– Если я сейчас спрошу: что случилось - ты не ответишь?

Мальчик отрицательно покачал головой.

– А это и впрямь так необходимо?

Теперь покачивание было утвердительным.

– Эх. Это так утомительно. Как же мне...

– Лень.
– вставил слово несносный мальчишка.

– ... лень.
– Договорил Мизуру и дал Наоки щелбан. Тот вскрикнул и приложил ко лбу ладошки, полыхая возмущением.
– А ты не паясничай. Эх хорошо. Пойдем.

Мизуру развернулся, возвращаясь на главную улицу и пошел в сторону Академии засунув в руки карманы, напустив на лицо самое страдальческое лицо на которое был способен. Получилось хорошо, так как встречающиеся люди бросали на него сочувствующие взгляды.

– Угу.
– Наоки-кун пристроился рядом и смотрел себе под ноги так, чтобы у Мизуру создавалось впечатление, будто ему и в правду стыдно.

Однако Наоки стыдно не было.

***

Мизуру устало помассировал переносицу, смерил недовольным взглядом вжавшегося в кресло Наоки и посмотрел на закончившего говорить Кадо-сана.