– Ты кто?!

Ваня вопросительно приподнял бровь.

– Мне отвечать? – поинтересовался он.

– Нет, я разрешаю тебе промолчать, – отозвалась Шаня.

– Вот уж спасибо. Ты как, совсем ничего не понимаешь? – спросил он, глядя на каких-то странных человечков, нарисованных на полях тетради. Они были похожи на пельмени.

– Тебе-то какое дело? – огрызнулась Шаня.

Явился, значит. Одолжение ей делает. Как будто очень надо. Шмеленкова не понимала, что происходит, и почему это Травкин явился к ней в комнату. Она вообще не понимала, как можно назвать отношения между ней и Травкиным. Она уже не была уверена, что они с ним враги. Дружбой это тоже не назовёшь. А что тогда? Нечто-непонятно-неопределенно- неопознанное?

Ваня и сам не понимал, зачем он вообще пришел к ней. Но раз уж он заявился в это шмелиное гнездо, то надо что-то делать.

– Мне-то? Да никакого. Просто решил, что... Кхм. Да ничего я не решал, просто мне скучно стало, вот что.

Шмеленкова недоуменно посмотрела на Травкина, который нес какой-то бред. Что ж, раз уж явился, пусть помогает, подумала она. Из всего можно извлечь выгоду.

– Отлично, – пожала плечами Шаня, садясь к столу.

Ей стало интересно, что будет дальше. Никогда еще она не делала уроки с Ваней Травкиным, её злейшим врагом... Или не врагом? В общем, со своим недоврагом. Да и вообще, она первый раз остается у него дома.

Ваня заозирался в поисках второго стула, не нашел ничего подобного, решил, что идти за стулом ему лень, и уселся прямо на пол, с неудовольствием отметив, что Шаня уже успела устроить бардак и забросать кровать своими вещами. Ведет себя как дома. Совсем обнаглела.

Совместными усилиями, постоянно издеваясь и подкалывая друг друга, Шаня и Ваня кое-как сделали алгебру. Шмеленкова с удовольствием отметила, что Травкин тоже многого не понимает. И допускает ошибки не менее глупые, чем у неё.

– Два на шесть будет восемь, да? – с иронией спросила Шаня, заглядывая к нему в тетрадь.

– Блин, я думал, это плюс! – отозвался Ваня, исправляя ошибку. – Ну вот, теперь некрасиво получилось.

– Да какая разница? – удивилась Шмеленкова.

– Тебе точно никакой, – скептически посмотрел на неё Травкин.

Внезапно со двора раздались восторженные вопли. Роза с визгом промчалась под окнами дома. Она бежала к воротам. Видимо, кто-то пришёл. Шаня вспомнила, что Миша Раздолбаев обещал вернуться. Видимо, вернулся.

Шмеленкова оказалась права. Вечно сияющий Раздолбаев прыгающей походкой направился к дому, говоря что-то хихикающей Розе. Шмеленкова посмотрела на Ваню и заметила, что тот зло прищурил глаза, глядя на друга.

Домашнее задание было забыто. Шаня с Ваней спустились вниз, к гостю. Миша уже успел прийти на кухню и открыть холодильник.

– Съели всё! – еще с лестницы крикнул Ваня. – Как пожрать, то сразу к нам.

– Жадина! А с Шаньки ты тоже с процентами берешь за каждую съеденную крошку? – поинтересовался Раздолбаев.

– Нет, конечно, – возмутился Ваня.

– Дорогая Шанечка, ты еще не засохла тут, в обществе жида Занудного Зануды? – спросил Миша, обворожительно улыбаясь Шмеленковой.

– Пока еще нет, – хмыкнула Шаня, заметив, что Ваня начинает злиться.

– Если он совсем тебе мозг вынесет, всегда буду рад спасти тебя от этого общества, – продолжал Миша.

– Да хватит ей глазки строить, ловелас хренов! – не выдержал Ваня. – С Шаней это не работает, она бессердечное насекомое. Иди лучше к Дашке, чтобы она от меня отцепилась.

Миша хитро прищурился и издевательски спросил:

– Ути-пути, ревнуешь, что ли? Мне собрался подсунуть уткомордую дамочку, у которой рёзовый-любимый цвет? Да как бы не так! Сам забирай её, вы с ней прекрасная пара. Она слишком безмозглая, а ты слишком занудный, вот и дополняйте друг друга на здоровье.

– Я не ревную! – рявкнул Ваня.

Он почему-то обратил внимание только на первую фразу Миши, хотя остальные заслуживали не меньшего внимания.

– Ха-ха, а то я не вижу! – надрывался Раздолбаев. – Шанечка, тебе не повезло. Береги мозги!

– Может быть, ты наконец-то заткнешь фонтан? – мрачно поинтересовался Ваня, хрустнув пальцами.

Настроение Миши тут же переменилось.

– Всё, уже заткнул! – заявил он, пятясь назад и врезаясь в Шаню, которая с интересом наблюдала за ними. – О гений чистой красоты, спаси меня!

– Спасение утопающих-дело рук самих утопающих, – хмыкнула Шмеленкова, толкнув его навстречу Ване.

Раздолбаев внимательно посмотрел на Травкина и вдруг заверещал:

– Аааа! Он меня сейчас взглядом убьёт! Ну всё, погиб поэт, невольник чести! Умираю!