– Посидим около школы? – предложила Шаня.

Девочки продолжили свой путь к адскому месту – школе. Роза начала что-то напевать.

– Что ты поешь? – спросила Катя.

– Гимн нашей школе, – ответила Роза. – Спеть тебе?

– Давай, – осторожно согласилась Катя.

Роза откашлялась и начала петь:

– Спит убитая физичка,

И отравлена русичка.

Обезглавлен информатик,

Спит спокойно на кровати.

Спит в аквариуме Грушко,

Подавившийся лягушкой.

И на высохшем полу

Спит весь 5-ый “Б” в углу.

Паучиха на камнях

Спит, чего-то там не взяв.

Ошибившись только раз,

Спит и химик в этот час.

И, придавленный козлом,

Спит Петрович мертвым сном.

Не печалься, не грусти,

Спи, наш 5-ый “А”, усни!

– Гениально, – аплодируя и стараясь не ржать в голос, похвалила Шаня. – Надо выучить слова и спеть как-нибудь в школе!

– У тебя еще нет ни физики, ни химии, – тоже рассмеявшись, сказала Катя.

– Так будут же, – невозмутимо отозвалась Роза. – А учителей я всех знаю, те еще козлы!

– А вот и родная школа, – вздохнула Катя, заметив знакомый забор и серое здание.

– Взорвать бы её, – в тон ей сказала Шаня.

– Как только начнется химия, так и сделаю! – пообещала Роза.

– Мы все так хотели, – ответила ей Катя.

– Вы хотели, а я взорву! – заявила Травкина, усаживаясь прямо на асфальт на обочине тротуара. – Всё, буду тут сидеть.

Недолго думая, Шаня плюхнулась рядом с ней. Катя покрутила пальцем у виска, но сделала то же самое.

– Не сидели бы мы на асфальте, а то детей не будет! – имитируя биологичку, сказала она.

– Дети ведь цветы жизни! – вторила ей Шаня.

– Дети – это счастье! Это продолжение рода! – продолжала Катя, восторженно хлопая глазками. – Ой, смотри! Здрасьте, Уран Дмитриевич!

– Вы живой? – спросила Шаня, глядя на проходившего мимо химика. – Я думала, вас на “скорой” увезут.

– Добрая ты, Шмеленкова, – невесело хмыкнул Уран Дмитриевич, прижимая к себе забинтованную руку. Его нос был заклеен пластырем, а на правую ногу он наступал с явным трудом.

– Не, не, я рада, что вы живой, – замахала руками Шаня.

– Ну хоть кто-то рад, – мрачно отозвался химик и продолжил свой путь к метро.

– Жаль его, – вздохнула Катя.

– Серьезно? – спросила Шаня. – Нечего к чужим бабам приставать.

– Ну вообще-то Лора Елистратовна своя собственная! – напомнила Катя. – Просто мутит с двумя сразу.

– Да ни с кем она не мутит! – оскорбилась за учительницу Шаня. – Просто они оба к ней клеятся.

– Выбрала бы уже одного кого-то, – пробурчала Катя. – Мне кажется, Уран Дмитриевич ей прекрасно подходит.

– А по-моему физрук лучше, – не согласилась Шаня. – Он ей больше подходит.

– Да ну его, он какой-то... Грубый слишком! – сказала Катя.

– Им надо дуэль устроить, – предложила Шаня.

– Уже устроили, – махнула рукой Катя. – Неужели все можно решить кулаками?

– Не всё, но многое, – авторитетно заявила Роза. – И вообще, выживает сильнейший.

Катя хотела что-то ей возразить, но почему-то уставилась на Розу и начала ее внимательно рассматривать.

– У меня что, ослиные уши выросли? – поинтересовалась Травкина.

– А все-таки ты совершенно не похожа на брата! – неожиданно заявила Катя.

И тут Шане стало немного страшно, потому что глаза Розы потемнели. Шмеленковой подумалось, что Роза очень похожа на цыганку. Если бы еще глаза были не зеленые, а черные, а кожа посмуглее, сходство было бы полным. Потом Шаня решила, что Роза больше похожа на ведьму. А она будет очень красивая, когда подрастет. Но что сейчас такое происходит?

– Я на бабушку похожа, а он на отца, – ответила, наконец, Роза.

– А, вот оно что, – немного напряженно отозвалась Катя. Она успела заметить, что вопрос похожести с братом почему-то Розе не понравился.

Шаня присмотрелась повнимательнее и обратила внимание, что в Розе действительно есть что-то от бабушки. Например, нос. Да и странное поведение тоже.

– И ты меня разглядывать будешь? – возмутилась Травкина, заметив это. – Ты на меня полюбоваться еще успеешь!

– Тебе что, жалко? – спросила Шаня, чтобы разрядить обстановку.

– Ну ладно, смотри, разрешаю, – с видом, как будто оказывает величайшую милость, произнесла Роза.