Наша девица извлекла из своей необъятной сумки несколько фишек и потянула Вову к столу с блек-джеком. Эжен в это время направился в комнату для мальчиков. Я понял это как сигнал к действию.

– Ну, и что ты делал в «Плазе»? – спросил Эжен, стоя у писсуара.

Чертовски подходящее место для серьезного разговора!

Я бодро отрапортовал: про китайца, про записку…

– А почему один поехал?

– Я думал, это ты назначил мне встречу…

– Эх… – с чувством сказал Эжен и отвесил мне легкий подзатыльник.

– И что вам всем далась моя бедная больная голова! – завопил я.

– Что, твой бугай тоже тебя воспитывает? – захохотал он. – Знаешь, а он мне нравится…

– Не тебе одному, – парировал я.

–Ты хотя бы что-нибудь делал, а не просто так здесь стоял. А то нас могут принять за извращенцев…

– А мы разве не они? – выдал я с изумлением, на всякий случай, отскочив на безопасное расстояние.

– Пользуешься случаем? Вот сейчас застегну штаны и получишь…

С гиканьем я побежал к кабинкам и закрылся в одной. Эжен стал тянуть дверь на себя, а я орал:

– Спасите!.. Насилуют!..

Наконец я вышел, Эжен похлопал меня по плечу:

– Если бы я не знал, сколько тебе лет…

– Так что, ты мне расскажешь?.. – с надеждой, наконец, спросил я.

– Все в свое время…

Он опять посмотрел на меня своими смеющимися глазами и с важным видом отправился мыть руки. Это снова был граф какой-то там… Вышли из туалета мы по одиночке, как два серьезных дяди, ведущих себя подобающе…

Девица, наконец, проиграла свои жетоны, и мы отправились в гостиницу.

– Мсье будет третьим? – просто спросила она.

– Нет-нет, что вы…

Они кувыркались полночи, пока вдруг малышка не вспомнила, что мамочка волнуется. Пришлось вызывать ей такси. Видимо, до Канн еще не дошла мода пользоваться в подобных случаях телефоном…

После утренней съемки следующего дня, кстати, предпоследнего, мы вернулись в номер. О, боже! Все вверх дном.

– Будем звонить в полицию? – растерянно спросил Вова, глядя на чемодан со своим драгоценным бельем, переворошенным по полной программе.

– У меня есть мысль получше…

Достав визитку, я позвонил охраннику Ахмеда.

Минут через пять прибыли очень серьезные парни. Нас попросили посидеть в баре…

– И что их всех так мои трусы притягивают? – огорченно спросил Вова, приканчивая от расстройства второй стакан апельсинового сока.

– Ну, не один нормальный террорист в своей жизни такой прелести не видел! Вот и интересуются!

– Да ну тебя… А что, это были террористы?..

– А хрен их знает! Кому мы еще можем быть нужны! Не Люськин же муженек из дурдома сюда прибежал…

Спустя какое-то время появился один из людей шейха.

– Все в норме, господа. Сейчас номер уберут, и через полчаса можете возвращаться…

– И кто же это был?..

– Обо всем – в свое время…

Как же меня достали эти тайны!

Съемки закончились. Мы отметили это событие в казино со всей киногруппой.

– Черт возьми, Вова, сколько же стоит снять это кино, если на один эпизод они тратят такие бабки!..

Вова закатил глаза:

– У нас вряд ли столько когда-нибудь будет…

А я-то, наивный, кино собрался снимать!

Пришло время возвращаться домой. Я немного расстроился: так ничего и не узнал. И Эжен не давал о себе знать, что уж говорить о Жаке и Сереге… Да он, наверное, такой же Серега, как я Ахмед.

Последний не заставил себя ждать. Мне коротко сообщили: шейх приглашает нас отметить свой юбилей и просит немного задержаться. Приглашение прозвучало скорее как приказ…

Вова был несказанно рад.

– Там, наверное, вся светская тусовка будет!..

– Надеешься удачно жениться на миллионерше?

Он с надеждой вздохнул. Неисправим…

Скромный, как мне сказали, прием «для своих», проходил в роскошном дворце. «Своих» здесь была не одна сотня. А уж меры безопасности – металлоискатель, фейс-контроль… Только отпечатки пальцев не снимали.

Ахмед в развевающемся балахоне приветствовал гостей. Шампанское лилось рекой. Икра, лангусты, какие-то моллюски… Вова поглощал икру и мурлыкал от удовольствия. Дамочки в брюликах терлись вокруг. Он был в своей стихии…