– А мне кажется, что кое-кто вел себя намного скромнее при жизни папы. Если мне не изменяет память, этот кое-кто даже не садился без разрешения, а при появлении дам расшаркивался, как африканский страус, и целовал всем ручки.

Мать была в шоке. Макс Лисицын ловко соскочил с дивана.

– Вероника Алексеевна, не обращайте внимания. Лиза имеет некоторые основания обижаться на меня. Но, смею вас заверить, это маленькое недоразумение мы разрешим. Между нами пробежала кошка, да что говорить – просто крохотный черный котенок, о котором мы постараемся с Лизой забыть и начнем все сначала.

– Как здорово! – захлопала в ладоши мать. – Все возвращается на круги своя. Все будет по-прежнему.

– Все сначала? – не поверила своим ушам Лиза. – Ты хочешь, чтобы мы опять были вместе?

Удивление девушки Макс Лисицын, видимо, истолковал по-своему. Он снисходительно улыбнулся и взял Лизу за руку.

– Вот именно, моя дорогая. Мы начнем новую жизнь, но только при условии, что ты не будешь такой ревнивой.

– Давайте я вас расцелую, дети! – растрогалась Вероника Алексеевна.

Лиза села в кресло. Не замечая приторной улыбки бывшего любовника, распростертых объятий собственной матери, она заговорила, обращаясь по большей части к самой себе:

– Странный день и странный вечер! Время действительно будто бы решило вернуться на несколько месяцев назад. Люди, которых я когда-то уважала или даже любила, люди, которые меня предали и забыли, сегодня предлагают не вспоминать о прошлом. Мне предлагают место в престижной фирме, которое когда-то у меня было почти в кармане. Возвращается человек, за которого я собиралась замуж, и предлагает начать отношения с чистого листа. А ведь совсем недавно я бы плакала от радости, если бы они меня не бросили, если бы они меня поддержали…

Максим и мать с улыбкой наблюдали за ней. Лиза повернулась к ним:

– А вы знаете, что я ответила человеку, предложившему мне прежнюю работу? Я ответила отказом. Вот так! – Лиза развела руками. – А ты, Макс, уже догадываешься, каков будет мой ответ?

Лисицын глупо пожал плечами.

– Ни ты сам, ни твоя новая жизнь меня больше не интересуют. Теперь я сама себе хозяйка! Так что, Макс, забирай свой торт и этот букет. Уходи!

– Куда? – оторопело произнес Лисицын.

Лиза хитро улыбнулась:

– Позволь мне не отвечать «куда». Боюсь тебя оскорбить.

– Дочь, ты делаешь ошибку, – вступилась за своего любимчика мать.

– Мам, я много делала ошибок, не спорю. Но почему-то у меня такое чувство, что именно сейчас я поступаю правильно…

Телефонный звонок раздался около полуночи.

– Ну как дела? – спросил знакомый голос.

– Ничего не вышло. Она выставила меня вон. Я старался, но Лизка бывает чертовски упряма, – оправдывался Лисицын.

– Может, есть смысл попробовать еще раз?

– Нет. Она и видеть меня не желает. Но у меня есть другое предложение…

– Какое?

– Можно будет все легко сделать через ее брата. Он еще совсем сопляк. Все равно ничего не поймет.

– Действуй!

Трубку положили. Макс облегченно вздохнул. Родители, конечно, здорово подсуетились, чтобы фамилия Лисицыных не была запятнана связью с преступным авторитетом Суворовым. Сынок вышел-таки сухим из воды. Но, насколько зыбким является его сегодняшнее благополучие, Максим убедился лишь совсем недавно. Эти люди появились опять и потребовали от бывшего помощника депутата Суворова провернуть маленькое дельце. Для этого нужно было совсем немногое: наладить прежние отношения с Елизаветой Дубровской и получить возможность беспрепятственно входить в ее квартиру.

«Ладно, что не заставили меня жениться на ней. Лизка, конечно, девка хоть куда, но и моя сегодняшняя подруга не хуже. К тому же у нее есть некоторые преимущества – богатенький папа, аппетитная грудь и кроткий нрав. Надеюсь, будущий тесть скоропостижно не отдаст богу душу, как это сделал Герман Андреевич Дубровский».

Лиза, укладываясь в постель после странного, наполненного событиями дня, все же обратила внимание на легкий беспорядок в своей комнате. Книги и бумаги на ее столе были собраны в стопки, но расположены были совсем не так, как это делала обычно она. Белье в ящике было переложено, а коробки с обувью сдвинуты со своих привычных мест.

«Ладно. Спрошу об этом завтра», – позевывая, решила она. В конце концов, не завелись же у них дома воры.

Невысокий мужчина в неприметной зеленой болоньевой куртке и спортивной шапочке поднимался в квартиру на «Щелковской». Было поздно, но свет в окнах нужной квартиры на седьмом этаже горел. Мужчина нес в руках тряпичную авоську, и вид его был настолько домашним и мирным, что любой встретивший его в этот час в подъезде, ничуть не колеблясь, прошел бы мимо и даже не оглянулся. Обыкновенный, ничем не примечательный дядечка, неопределенного возраста и еще более неопределенной внешности.