– Ты знала, что я приду?

Она кивает, не глядя на меня.

– Думаю, что знаю почему.
– После этого Сидни поднимает на меня глаза, но я бы хотел, чтобы она этого не делал. В одном ее взгляде больше боли, чем во взгляде любого живого создания, которое я когда-либо видел. А я мучил не мало людей за все эти годы. Убил стольких, что сбился со счета. Я повидал страх.

Но это не он.

Это грусть.

– Думаю, это потому, что он солгал, так ведь?
– Она напряженно сглатывает, словно подготавливает себя к принятию чего-то, что не хотела бы принимать.
– Он лгал мне. Он никогда не посылал тебя спасти меня. Ты пришел тогда, чтобы убить меня, верно?
– Я качаю головой. Но она не видит этого или просто игнорирует меня. - Они всегда хотели избавиться от меня.

– Кто?
– Я делаю два шага, разделяющих нас, и беру в руки ее лицо.
– Кто, Сидни?
– В конце концов, у нее есть ответы. Возможно, она сдаст их, не проходя через весь этот дурацкий план.

– Те люди.

Моя надежда немного умирает.

– Какие люди?

– Те люди, которые обеспечивают отцу его PR. Они узнали обо мне за два года до тех событий. Я жила с матерью в маленьком городке, на юге от Шайенна. И они узнали обо мне.

– О, - говорю я, так как не знаю, что еще на это сказать. Те люди. Я позаботился о них несколько лет назад. Плюс, она даже не знает их имен. Лично я называл их не PR - специалистами. Но если ты ребенок, то вероятно, предположишь, что твой отец честный человек, а не злобный убийца детей. Так что я не виню ее за это.
– Нет, Сид. Он и правда нанял меня спасти тебя. Он не лгал на счет этого.

Ее лицо немного кривится, словно я только что принес ей плохие новости.

– Ладно.

Что-то здесь не так, но не уверен, что понимаю, что именно. Однако я чертовски уверен, что нужно двигаться дальше. На секунду у меня появилась надежда на то, что она расскажет все сама. Признается во лжи и скажет, где я могу найти Гаррета. Сознается, что виделась с ним все эти годы. Что действовала согласно плану.

Но думаю, она говорит правду. И это еще хуже для нее, чем если бы Синди лгала. Потому что, думаю, ее больше нет. Думаю, она так сломлена, что никто не сможет ей помочь. В армии мы называли таких – НПВ (не подлежит восстановлению). Сидни Ченнинг удивляет меня с самого начала и до конца. Но даже через миллион лет я бы не смог предвидеть ее финал.

– Сид, - говорю я, собираясь объяснить, что произойдет дальше.

– Почему ты зовешь меня так?
– перебивает она.
– Никто меня так не называет. Я ненавижу это.

Я вспоминаю. Это правда? Разве Гаррет не звал ее так? Не важно. Я машу рукой перед собой, пытаясь очистить мысли.

Снова прикладываю ладонь к ее щеке. Глажу по волосам. Они начинают высыхать, но когда мы закончим, ее волосы будут такими же не подлежащими восстановлению, как и сама она.

Не теряй хватку, Мэрк. С этой сукой будет покончено, как только ты заставишь ее говорить.

Верно.

Я опускаю руку к ее горлу и прижимаю ладонь к пульсирующей артерии. Она не связана - ни по рукам, ни по ногам - так что я ожидаю небольшого сопротивления. Но она неподвижна, что еще раз доказывает мне непредсказуемость ее дальнейшей реакции. Я сжимаю сильнее, просто чтобы проверить теорию. Опять же, никакой реакции, пока через несколько секунд она не начинает задыхаться.

Я убираю руку и прижимаюсь к ее телу своим. Моя грудь обнажена, так что мы оказываемся кожа к коже. Она теплая, как и я. Вместе мы нагреваемся еще больше. Я наклоняюсь к ее уху и целую. Она дрожит, но держит руки на цепи, как я ей велел.

– Он говорил тебе, что ты красивая?
– Не знаю, зачем это спрашиваю, но хочу узнать ответ.

– Нет, - произносит она.
– Он говорил мне, что я разменная монета.

– Ченнинг это сказал?
– Если честно, я просто не могу понять этого. То есть, да, девушка была незаконнорожденной, а это важно в его мире. Но... разменная монета? Он нанял меня спасти ее зад. Так что, возможно, он подставил всех нас? Я не знаю. Я никогда не воспринимал его, как врага Сидни. Конечно, она причиняла ему неудобство, но зачем тогда вытягивать ее на свет божий в 16 лет, а затем...

– Гаррет, - разъясняет она.

– О.
– Иисус ебаный Христос, Мэрк. Вернись к главному!

Я скольжу пальцами по бокам ее тела, ощущая ребра. Они выпирают, когда она так держит руки над головой. И, быть может, ей щекотно, потому что девушка вздрагивает. Я немного отстраняюсь и сжимаю рукой ее грудь. От этого я почему-то чувствую себя грязным. Все это заставляет меня почувствовать себя грязным. Я устал играть с ней в игры. Но мне нужно знать.

Она испускает тихий стон и это все, что мне нужно, чтобы продолжить.

– Ты знаешь, каково это жестко трахаться, Сид?

– Я девственница.

Я смеюсь. Буквально хохочу. Это пугает ее, и она опускает руки, прикрывая себя. Меня это тоже пугает, поэтому что вместо того, чтобы поправить ее, я делаю шаг назад.

– Пожалуйста, я девственница.

– Ты не говоришь это серьезно.
– Мой тон изменился. Сейчас он резок. Слыша его, она вытягивается и снова хватается за цепь, пытаясь тем самым меня успокоить.
– Почему ты лжешь? Я уже трахнул тебя в задницу. Я видел, как он трахает тебя дюжину раз.