– Ты когда-нибудь слышала кроличий крик, Сидни?

Я снова смотрю на кролика в телевизоре. Он подбегает все ближе и ближе к силкам. Маленький прыжок туда и сюда. Может он все-таки обойдет ловушку. Но нет, его нос движет животное в сторону приманки.

– Ты когда-нибудь слышала кроличий крик, Сидни?
– Гаррет смеется, когда ставит клетку на деревянный стол, установленный позади хижины именно для резни.
– Скоро услышишь.
– Он протягивает мне нож.

У кролика нет ни шанса на спасение как только он попадает в ловушку. Петля проволоки скользит по его густому белому меху. Еще один прыжок и он застрял. Проволока натягивается...

– Что я должна с этим сделать?
– Нож длинный. И острый. – Убить кролика?

– Да ты чертов гений, а?
– Электрический разряд оглушает меня, пронизывая импульсом кожу на шее. Она так болит от всех этих тренировок, что я наклоняюсь вперед и опускаю голову на пол.

Рука Гаррета передает мне нож, и я беру его. У меня нет выбора. И затем он поднимает меня за волосы на ноги.

– У тебя есть тридцать секунд, Сидни. И затем будем считать, что ты провалила испытание.

На экране силки затягиваются вокруг шеи кролика.

Я тянусь к кроличьей клетке.

Я кричу, прямо как кролик на экране телевизора.

Грубо хватаю кролика за шерсть, так что он не может ускользнуть. Поднимаю взгляд на Гаррета, и он улыбается, радуясь, что я наконец выполняю его приказы. Но затем я вытягиваю кролика из клетки и швыряю через весь двор. Он падает в снег и потом убегает, мелькая ногами, чем-то похожими на снегоступы.

Будь кроликом, Сидни.

Но я не кролик. Я не сбегу. Моя шея горит от электрического тока, пока Гаррет тянет меня обратно в хижину.

"Ответы приходят к тем, кто их ищет."

– Сидни

Думаю, все это ради меня.

– Что?
– Кейс рядом со мной. Я вместе с ним в постели. Могу чувствовать его голую грудь напротив своей спины. Его руки напрягаются вокруг меня, когда он говорит. Я хочу открыть глаза и увидеть, где мы, но не совсем в состоянии сделать это.

– Сидни?

Надеюсь, мы в вороньем гнезде наверху его дома. И это дневной свет, а значит, возможно, я отключилась лишь на несколько часов. Мне правда нравится быть здесь. Приятно находиться так высоко и глядеть на вещи сверху вниз, вместо того, чтобы быть маленькой и под постоянным наблюдением. Это место подобно сторожевой башне. Место, откуда вы можете увидеть, как к вам приближается какая-то хрень, и успеть подготовиться.

– Сид, - говорит он немного нежнее.
– Я не хотел накачивать тебя препаратами снова, но ты впала в истерику. Это был единственный способ, которым я мог тебя успокоить. Я не сделаю этого снова, но нужно, чтобы ты помогла мне со всем разобраться. Ладно? Ты сможешь это сделать?

Помогла ему разобраться. Спорю, что так. Я перемещаю голову на мягкую подушку и уговариваю себя не плакать.

– Ты сказал просто стать кем-то другим, да?
– хриплю я. Мой рот словно наполнен ватой. Сколько раз меня накачивали наркотиками с тех пор, как он меня забрал?
– Но всю жизнь я постоянно играю кого-то другого. Я даже не жила толком в настоящем мире. Не могу представить другие версии самой себя, Кейс. Я пыталась так много раз. Жила в своей голове днями напролет. Я отказалась видеть истину в надежде, что те воспоминания просто исчезнут. Я была хорошей девочкой, плохой девочкой, дерзкой, сексуальной, даже сговорчивой девочкой. И это никуда меня не привело.

Я поворачиваюсь так, чтобы видеть его лицо, когда открываю глаза. Мы в вороньем гнезде, и это вызывает грусть. Потому что как бы не было прекрасно это место, Кейс все еще парень, оставивший меня умирать. И я не знаю, что он делает прямо сейчас. Или почему ведет себя так мило. Или почему я все еще жива.

Но я знаю, что ответ на все эти вопросы не связан с тем, что он видит меня насквозь. Потому что это не так. Он говорит, мне нужно стать кем-то другим. Но это то, что они всегда говорили мне. Стать кем-то другим. Разделили меня пополам, вот, что они сделали. Вот только, возможно, не пополам. Быть может они четвертовали меня, подобно лосю, которого подстрелили, убили, а затем по кускам отнесли в лагерь.