Шрифт:
— Эй, Кешка! — спросил Ланжеро. — Не знаешь, Прыгуновы рыбу любят?
«К чему это?» — подумал Кешка.
— Который Прыгунов?
— Оба.
— Рыбу — не знаю, — буркнул Кешка. — Баб они любят. Герои, как мы все.
— А Воробей любит рыбу?
— Зачем это тебе? Откуда я знаю? Воробей людей любит. А людей не едят.
— У-ух, — сказал Ланжеро. — А ну, еще немножко. А ну, еще. Еще, так еще.
Когда они вышли из кузницы, Ланжеро предложил Кешке бежать взапуски. Ну и чудила! И, не дождавшись ответа, побежал. Чтобы не отстать, Кешке пришлось бежать за ним.
Ланжеро обежал дом и крадучись вернулся в кузницу. Он думал, что Кешка не побежит за ним, но Кешка не отставал.
Ланжеро сказал Кешке:
— Ты иди отдыхай. Мне что-то неохота. Пьян я, что ли?
«Ага! Хочешь смыться незаметно», — подумал Кешка.
— Смеешься, — сказал он, — не на такого напал.
Ланжеро вытащил раскаленную полосу и ударил, легко и сильно, точно в первый раз. Ударил, а потом еще и еще.
— Ночь скоро уйдет, — сказал Кешка, — а что ты творишь — не догадываюсь. Тоже творец.
— А я и сам не знаю, получится или не получится. Новое дело как песня. Первые слова знаешь, а дальше идешь ощупью. Может, и не выйдет у меня ничего.
— А смеха моего не опасаешься? Ночь-то, думаешь, бессонную я тебе прощу? Вот уж посмеюсь.
— Иди спать. Я один как-нибудь.
— Что же, испугался?
Ланжеро пытался взять хитростью. Он сделал вид, что ему очень хочется спать. Широко зевнул.
— Пойдем-ка лучше спать.
— Что ты сказал, Ланжеро?
— Спать — я сказал.
Пошли, легли, уже светало. Спали они рядом. Только легли, а Ланжеро уже встает.
— Ты куда? — поднимается и Кешка.
— Во двор.
— И я во двор. Ты куда, Ланжеро?
— В кузницу. Забыл я рукавицу.
— И я туда же. Тоже что-то забыл, не помню что.
Вот они опять в кузнице.
— А все-таки, Ланжеро, вразуми, объясни, что ты делаешь?
— Человека хочу немножко облегчить. Человеку трудно. Коню хочу помочь. Жалко коня. Придумать хочу. Одну вещь попробовать.
— Ну, человека и без тебя облегчают. Коню автомобиль помощник. Это дело инженера. Какой из тебя инженер?
Все же не выдержал Кешка — сдался, согласился, пошел спать. Он бы не ушел, если бы думал, что Ланжеро что-нибудь нужное делает, ремонтирует, скажем, машину или даже пустяк, но нужный пустяк — ручку для дверей, а то тратит себя человек, кует, неизвестно что кует, железо — не слова, из железа песни не споешь. Ушел Кешка спать.
«Завтра выходной, — думал он, — отосплюсь».
Утром Ланжеро разбудил Кешку. Ланжеро даже шатался, не то от усталости, не то от радости.
— Вышло, — сказал он, — сделал. Эта штука для облегчения. Вроде машины. Подъем бревна облегчит. Трудные у вас, толстые бревна.
Кешка посмотрел на «машину» Ланжеро и расхохотался.
— Не машина, а зверь у тебя получился. Ишь, лапы с когтями.
— А это, чтоб бревно хватать. Вот так нажал на рычаг, она бревно и подымет.
— Твою машину в музей бы, — сказал Кешка. — Учиться тебе надо. Может, и правда изобретатель из тебя выйдет.
— Зачем смеешься?
— А рыба на что? — спросил Кешка, увидев в руке Ланжеро связку продетых за жабры рыб.
— Рыбу передай Воробью и ребятам. Машину передай. Мой подарок. Передай ему еще эту книжку. Девушку, скажи, себе оставил.
— А ты сам? — спросил Кешка.
— Ты спи, Кешка, еще утро.
— А ты сам-то иди, Ланжеро, спать.
В этот день место Ланжеро за столом осталось незанятым. Остыла налитая для него тарелка супа.
В этот день Ланжеро ушел, никому ничего не сказав.
Часть вторая
Глава первая
В Охе жила девушка. Она не умела ходить. Бегала, но не спешила. Просто это была привычка. Она, наверное, не умела гулять, разве можно гулять бегом?
Девушка ходила в резиновых сапогах и японской спецовке — во всем синем. Японцы называли ее Нина-сан, то есть господин Нина.
Весной этого года Нина окончила Московский геолого-разведочный институт.
— Знаете, куда я поеду работать? — сказала она как-то. — Я полечу на Сахалин, в Оху.
— Не улетай от нас, Нина! — сказали студенты. — Не выходи замуж!