Представление. У Златы короткая стрижка. От шапочки, которую предложила ей наша классная Веля, Злата отказалась. Злата надела диадему. Диадема китайская, фальшивая, но смотрится сногсшибательно. "Подлецу всё к лицу", -- говорит моя мама. Шубка на Злате новая, беленькая, по колено. Искусственный мех мягкий, шёлковый, серебрится. Шубку-то Злата позаимствовала, не отказалась. Веля, наша классная, для нас всем готова пожертвовать, она всех любит. В нашей образцовой первой школе все учителя напоказ любят свои классы, но из всех учителей единственно Веля своей шубой готова для выступления пожертвовать.

Злата-Снегурочка пела песню про блинчики:

Блинчики, блинчики,

Выпекаем сладко,

Блинчики, блинчики,

Вот квашня, вот кадка.

Дэн-Дед Мороз и Макс-Скоморох хлопали варежка о варежку, как бы отряхивая снег. "Блинчики, блинчики", -- бубнили. Макс бубнил комически, артистически. Нравилась ему эта песня. Ему, если что не нравится, он в жизни не станет делать, заставить нереально. Макс жирный, и вдруг колесом вокруг ёлки пошёл - у меня сердце ёкнуло... Надо же! Гибкий до сих пор! И травмы не боится, без всяких разминок, ведь.

4 Травы

С Максом мы до школы спортивной гимнастикой занимались. Макс от пищи растолстел, от гормонов, которыми куриц кормят, от усилителей вкуса и других пищевых добавок. В пять лет Макс, тогда худой и стройный, самостоятельно ходил из детского сада на гимнастику. И после тренировки жевал чипсы. И угостил меня. Мама опаздывала. Я маму часто в раздевалке ждала. Пока я на гимнастике, она бегала к себе в "башку" -- так мама называла аптеку "В башне". Тогда ещё она там арендовала уголок, поставила стол для своих фиточаёв. Мама любила забежать и поболтать: с продавщицей, и с фармацевтами из рецептурно-производственного отдела, и с покупателями. Мама всем надоедала. Она - арендатор и её никто не посылал. Когда рецептурно-производственный отдел решили закрыть, мама его выкупила. Всю документацию по просьбе папы подготовили его знакомые нотариусы. Мама стала партнёром на равных долях, а не просто арендатором. Отдел был убыточный, а сейчас отдел - прибыль приносит. Потому что со всей области к нам едут, и все дачники-москвичи у нас на зиму в запас заказывают. Колорголы, протарголы, микстуры. Конечно же от прежних хозяев отдела нам достались все сертификаты. Мы делаем по ГОСТ, но в детскую микстуру от кашля добавляем чуть-чуть нашей собственноручно приготовленной настойки солодки. У нас за счёт глинистых почв корень солодки не приторно сладкий и терпкий, а нейтральный, даже безвкусный, микстуре он придаёт приятный свекольный привкус, от которого дети не говорят: "бе-е". Это наше с мамой "ноу-хау". Экспертиза не обнаружит, что мы добавляем свою настойку, а не сертифицированную готовую. Они ничем не отличаются при грубом первичном анализе. А детальный анализ никто не будет проводить, да и проверяющие у нас - редкие гости. У нас же не Москва. Вообще фармацевтический бизнес на третьем месте по прибыльности после наркотиков и оружия, поэтому в мире до десяти процентов контрафактных или поддельных лекарств. Но у мамы - не фармацевтический бизнес, мы занимаемся по документам БАДами. Но граница между лекарством и пищевой добавкой зыбка. Препараты из лекарственного сырья, растений, минералов, животных, и по сей день занимают (как пишут во всех современных справочниках) значительное место.

В принципе любое лекарство - яд, поэтому его и продают в аптеке. Маме жалко было рецептурный отдел и она его сохранила "в память о советских реалиях". Мама очень жалеет, что она не пошла на фармацевта учиться, а пошла на медицинскую сестру. Мама говорит, она "химию" испугалась сдавать. А на медсестру надо было при поступлении только диктант написать.

На день города мама всегда чаИ сама продаёт на площади перед ДК, все это знают, у неё есть постоянные -раз в год -- покупатели. На день города выручки всегда большие, даже если дождь. Потому что мама товар не навязывает, она для души фиточаями заниматься начала , и люди чувствуют, что "их не обманывают, что им не впаривают", что "к ним - как к родным" -- мама так всегда говорит.

Травники - первые лекари. Травники известны с древности, они опытным путём получали из трав лекарства, которые сейчас кажутся нам элементарными. А сейчас всё регулирует закон об обороте лекарственных средств. Состав каждого лекарства регламентирован. Травы же отнесены к БАДам. Это разделение на БАДы и лекарственные средства на самом деле очень относительно. Многие люди по-прежнему больше доверяют травяным настоям и настойкам. Наверное, эта вера -- в генах. Почему-то кажется, что трава - это не опасно, а таблетка - более вредна. Хотя трава может быть смертельно опасной, а таблетка -- оптимально улучшающей состояние и полностью повторяющей действие природных лекарств. Травы далеко не безобидны, но они - невинны. Травы предназначены для помощи людям, для облегчения их страданий. Бог создал травы для этого - я уверена. Травы не виноваты в том, что человек использует их во вред.

Травы мы собираем в период цветения. Ездим за посёлок Семенной, там линия высоковольтная, и дальше -мирошевские леса, дрему-учие. Странные в этих лесах поляны. Мама говорит: остатки от древних поселений, от древлян. Я не верю. Как это? Всё лесом заросло, а поляна вдруг не заросла? У меня нет объяснений. На загадочных полянах растут ландыши. Мы с мамой всегда караулим их цветение. Иногда они цветут в конце мая, а иногда и в середине июня.

Я люблю это время больше всего. По нашим мирошевским лесам разлетается такой аромат! Тонкий, сильный или еле уловимый - в зависимости от того, сколько ландышей приходится на один квадратный метр. Иногда они растут стеной. Тогда вы попадаете в пьянящую среду. Запах наиболее сочен, если погода жаркая, почвы очень сырые и - ветер. Такое происходит раз в три-четыре года. Лучшего запаха в жизни я не знаю. Это что-то нереальное. В сырые и жаркие вёсны ландыши расцветают и вдоль дороги, по обочине бывших полей. Идёте по дороге и вдыхаете лёгкий аромат. Высоковольтная -- длинная-длинная, прямая-прямая, она -- бесконечная. Конечно же никакой бесконечностью не пахнет, высоковольтная упирается в деревню, в Тужиловку. Но всё равно впечатляет длина пути. Столбы напоминают огромных великанов. Великаны широко расставили ноги и держат лапищами провода. Коршуны часто садятся на столбы. Под столбами были колхозные поля, сейчас всё заросло и уже наступает подлесок: маленькие ёлочки, берёзки и дубки пока что ниже травы. Но это уже не луговой ковёр, и деревца без вопросов вытеснят травы. Ландыши - это первый звонок растущего подлеска. Лет через пять, если я здесь останусь, придётся искать другие места, без деревьев. Пока же по-прежнему много донника, зверобой -- повсюду, ромашка (луговая, не лечебная), василёк -- синими точками, колокольчик, лопухи репейника и тысячелистник, в августе -- кипрей узколистный, сиреневой стеной (иван-чай - по-простому). Надо собирать с верхушек только нераспустившиеся цветки и верхние листья. Кипрей не содержит кофеин и щавелевую кислоту. Это действительно чай, но надо заготавливать ферментацией, а не просто сушить. Об этом я ещё здесь напишу. О том, как мы и с Дэном, и с Максом и со Златой готовили ферментацией смеси. Курительные...

Горькая полынь. Дурманящий запах, когда вы идёте в августе по изуродованной колеями дороге, это - полынь. Запах сигналит, что растение скоро начнёт отцветать. Полынь -- от поджелудочной и от желчного, она от глистов, всяких грибов и плазм. Она -- противная, горькая, может быть опасной. Для кожи - безопаснее череда. Череду и внутрь пьют от аллергии.

Вот ещё. Огромные зонтики на высоковольтной -- опасны. Есть просто сныть обыкновенная, эту в салат кладут, а есть - борщевик и болиголов! Есть и цикута, по другому -- вех ядовитый! В малых дозах и борщевики и болиголов рассасывают опухоли. Зонтики болиголова мы с мамой собираем в перчатках. Траву, особенно ядовитую, надо собирать с молитвой. Например с такой:

Солнце, ветер-суховей,

Жги болезни все скорей

Лес и поле, дождь, огонь

Яд от трав -- меня не тронь.

Этой молитве мама меня в четыре года научила. Я всегда, от всех-всех страхов, эту считалку твердила. Но только недавно поняла, что имеется ввиду "яд от трав". А я думала долго, что "яд отрав". Есть ещё другие молитвы, настоящие. Но я шепчу только эту, остальные никогда не знала. Я не могу сказать, что верю в Бога. Но не могу сказать, что и не верю. Религия отвергает мистицизм, наука отвергает мистицизм, но, когда я на поле, когда я вижу стену кипрея или ковёр полевой герани, меня посещают какие-то глобальные мысли о галактике и бесконечности, о жизни вечной, о каре за всё грязное и плохое. Когда в детстве меня спрашивали: "Какой он, Бог?" Я не задумываясь отвечала: " Он прячется в траве".