– - Что же нам делать, -- мама опять чуть плакала.
– Одна группа по гимнастике для их возраста. Где нам с осени заниматься?

– - Может, в бассейн отдадим?
– сказал папа.

Я вздрогнула: я боялась воды.

– - В бассейне - грязи много. Там острицы могут быть!
– стала запугивать мама.

– - Аришка же воды боится!
– засмеялся Илька из своей комнаты.

– - Значит, остаёмся в гимнастике?

– - Нет!
– закричала я.

– - Ладно, -- вздохнул папа.
– - Ещё три месяца в запасе всё лето. Узнаю, какие есть занятия.

– - Может, танцы?
– предложила мама.

– - Я же давно говорил: танцы, -- закричал Илька.
– Они так классно танцуют на всех праздниках и даже на улице первого сентября и девятого мая. Вальсы и танги.

– - Танго!

– - Ага. А ещё рок-н-ролл.

– В Военном городке рядом, -- сказала мама, -- а на танцы - пилить в центр города, -- мама рыдала, потом высморкалась и сказала: -- Было бы фигурное катание, отдала бы в катание.

– - Подумаем. Время есть. А теперь послушай, Ариша, что я тебе скажу...

И папа сказал. Рассказал.

О том, что семь лет - это вполне себе "взрослый возраст". О том, что люди не рождаются на свет плохими, но бедность, несправедливость и обиды делают их злыми и жестокими. И эти злые и жестокие постоянно портят жизнь тихим и добрым. Поэтому надо учиться защищаться: словесно и физически. Надо обязательно научиться давать резкий, неожиданный (если получится) жёсткий, злой, бешеный отпор. Это иногда может спасти жизнь. Особенно девочке или девушке. Злые и жестокие очень любят нападать на хороших и добрых, особенно на аккуратных девочек и девушек.

– - Есть такие как Илька: им не надо ничего объяснять, -- сказал папа.
– Они сами делают всё правильно: дают сдачи, ругаются, к ним перестают лезть. Это гены, это воинственный настрой.

Илька вышел из комнаты, присел ко мне на кровать довольный-предовольный, гордый-пригордый:

– - Да. Я такой.

– - Знаю, что такой. До меня доходят сведения, -- и папа похлопал Ильку по плечу.

Мама испуганно спросила:

– - Ильгиз! Я же почти не бываю в твоей школе. Всё с Ариной, с Ариной. Значит, и у тебя драки есть? И тебя обижают?

– - Бывает, -- уклончиво сказал Ильгиз.--Но я мужик. Папа всегда говорит, что мужик должен всё решать самостоятельно.

– - Вот, -- продолжил папа.
– -А есть люди такие как ты и как я... каким я был в детстве и юности... Им тяжело среди драчунов, они теряются и не могут ответить на оскорбление. Я поэтому и пошёл после армии в школу милиции, а потом в юридический. Чтобы пресекать зло если не на корню, то хотя бы не дать расцвести ему буйным цветом.

Дальше папа стал объяснять, что всё очень просто. Прежде всего и перво-наперво -- уверенность в себе. Надо быть уверенным в себе, даже если боишься. Это самое главное. Надо чётко определиться для себя: я никого не трогаю, ни к кому не пристаю, но умею постоять за себя. Надо убедить себя: передо мной - враг, агрессор, насильник, хулиган, передо мной - зло, а не человек.

– - Одним словом - нагнетатель, -- закончил ночную "лекцию по психологии самообороны для детей" папа.

– - Нападатель?

– - Нет: нагнетатель. Он нагнетает атмосферу. Он грозен, может оказаться и властной сильной личностью и самым мелким никчёмным существом...

– - Да. Вспомни, Ариша, своего любимого Гауфа. Крошка Цахес - существо уродливое, странное и очень агрессивное, -- встряла мама.

– - Не перебивай!
– остановил папа маму.
– - Нагнетатель портит тебе настроение одним своим присутствием... Нагнетатель может начать травлю себе подобного. По законам общества в группе не может быть двух лидеров, но может быть сколько угодно жертв. Лидер-нагнетатель чаще уничтожает себе подобного, нагнетатель-трус уничтожает и слабую, как он сам, жертву и сильного.

Мама слушала папу, открыв рот. И Илька тоже. Мне кажется, я уверена, что именно тогда что-то поменялось в характере мамы. Стало две мамы: та, которая была раньше - активная, отзывчивая, переживающая за меня, растерянная, если меня обижают, и новая мама - уверенная, что она просто даёт отпор, освобождает пространство от нагнетателей...

Мама втолковывала мне, объясняла папины слова:

– - Смотри: ты любила гимнастику, ты добросовестно занималась и почти не плакала от боли, ты была лучше всех. Но ты разлюбила ходить на тренировки. Ты никого не трогала, и страдаешь, и мы, может быть, бросим секцию.

– - Может быть?
– испугалась я.

– - Не может быть, а точно, -- Илька погладил меня по плечу.
– Мы обязательно бросим!

– - Да, Инга.
– сказала папа.
– Илька прав. Вопрос с гимнастикой, при данном стечении обстоятельств, решённый, я думаю.

– - А те, кто мучил тебя, -- продолжила мама, -- напротив: чувствуют себя прекрасно. Это неправильно.

– - Мама!
– перебил Илька.
– У неё всё было нормально. Потом ты докопалась до этих чипсов. Арину сделали второй, и начали смеяться и подтравливать после чипсов.