– Пожалуйста. Наконец нарушает тишину князь, возвращая свою невозмутимость. Опускает руку, отпускает меня, маленького человека только что прикоснувшегося к нечто мощному и трудному пониманию.

В замешательстве стою посреди комнаты.

Тем временем князь Эзра поманил пальцем кресло и тот скрепя и сопротивляясь трению пола пододвинулось к нему.

Откинув полы камзола, он садится, закидывая ноги на ногу, ставя локти на высокие подлокотники и сцепляет руки в замок.

– Итак, Серафи, самое интересное мы видели…

Сколько же можно! Прихожу в себя, сажусь обратно в неудобное кресло.

– Теперь с самого начала, когда Рышкевич к Вам обратился?

Серьезный тон, без намека на сарказм и официальное обращение отрезвляют, помогают собраться, и рассказать все что знаю.

Повествование уместилось в пять минут. К Орри Рышкевичу я пришла сама, по наводке газетчика-гнома, у которого я покупаю газеты с объявлением.

По его курочкам можно было часы сверять. Но в положенный час ни одна не понесла желаемое яичко, недолго думая хозяин таверны бросился давать объявление в газету, где и повстречался с услужливым гномом.

Дополнительные вопросы от шефа и князя в еще час. Большинство из них касалось недавнего события, но были и такие, как «Назовите города и поселение, где вы бывали за период нахождения в Тонком мире» Что за вопрос такой-то? Или «Видели ли вы запрещенный метал? Где? При каких обстоятельствах?» конечно, в музеи запрещенных вещей. «Назовите точное количество людей, которых вы знаете лично» Я сбилась со счета на шестьсот третьем. У нас резервация третья по численности людей в Нави.

Судя по всему шеф и князь, пользуясь моей усталостью и недосыпанием, рассчитывали подловить меня на лжи. Осознав сей прискорбный факт, я расслабилась и начала зевать.

– А с кем ты завтракала, говоришь?

– А я не говорила.

Вроде и простой вопрос, но отчего-то заставлял напрячься. О Кушине рассказывать не хотелось.

– Тогда начинай, прямо сейчас.

– С другом. Нехотя сообщаю я. На мой взгляд информация излишня, но упорство князя видеть не хотелось тоже.

– Что за друг?

Вот какое ему дело?

– Это мое личное…

– Уже нет, Серафи. Мрачно сообщает демон, не мигая уставившись на меня.

Я не успеваю за сменной настроений князя и вздрагиваю всякий раз как тон приобретает резкость сродни острию бритвы.

– Друг из резервации, давно не виделись. Проезжал мимо, навестил.

– Уехал?

Не понимаю отчего такие вопросы.

– Любознательность моя вторая натура.

– Уехал. Бурчу.

Князь Эзра глянул на оборотня и тот вновь обратился ко мне:

– Мы закончили, вы свободны Серафи.

Неловкое вставание на затекшие ноги, сопровождалось вялым ура. Под взглядами мужчин я направилась к двери - олицетворение моей свободы. Уже повернув ручку я услышала насмешливое:

– Не попадай больше в неприятности, Серафи, в следующий раз заставлю ответить за свои слова.

Осознав угрозу у меня таки вырвалось: «Да, Славь меня упаси» 

Вываливаясь из кабинета на волю, в след мне несся звонкий демонический хохот.

<a href="#" name="_ftn1" title="">[1]</a> Берегини - в древнерусской языческой мифологии олицетворение добра, силы, оберегающие человека. Спасают тонущих у берегов реки.

<a href="#" name="_ftn2" title="">[2]</a> Злыдень - языческий злобный дух древних славян. Другое название криксы или хмыри - болотные духи, которые тем опасны, что могут пристать к человеку, даже вселиться в него, особенно на старости лет, если в жизни человек никого не любил и у него не было детей.