— Это кто?

— «Велвет Андерграунд».

— Неверно. «Рэмоунз». А это?

— «Банд ов Сьюзанз» [21] .

— Неверно. Это «Суисайд». Неуд. Бери кассету и слушай заново. Я лягу спать, но ты мне не мешаешь. Я, кажется, распробовала сладкий вкус этого странного американского виски и могу уже выпить больше.

— То есть, ты пьяна.

— Пьяна? Я? Фея из клана Макинтошей? — Хизер расхохоталась и рухнула на кровать.

Настроение у Керри было ужасное. Все не так. В цветочном алфавите, несмотря на то, что он все время пополнялся новыми цветами, недоставало самого главного элемента. Болезнь совершенно не отступала, отчего Керри только больше пила, а от этого настроение становилось все хуже. Смотреть же на Кэла, который играл вместе с группой на сцене, было просто мучительно.

Керри жалела, что он ее бросил и не научил всем соло «Нью-Йорк Доллз», как обещал.

— Я скучаю по Кэлу, — призналась она Мораг. — Вот и бутылку в него бросила, и концерт сорвала, а все равно не идет он у меня из головы, и все тут.

— Найди другого мужика, — предложила Мораг. — Пока я подыскиваю подружку для Динни.

Керри ответила, что это совсем не так просто.

Мораг удивленно читала объявления на последней странице «Виллидж Войс».

— «Трансвеститы, одиночки, бисексуалы, геи — добро пожаловать, клуб “Эдельвейс” на Западной 29-й улице»… «Молодой человек в легких джинсах, ехавший 21 июня, в четверг по линии Би в сторону Бруклина и сошедший на Деколб-авеню, я не решилась с вами заговорить, буду рада снова увидеться»… Похоже, здесь не так уж легко завязать знакомство.

Динни вновь не смог опознать ни одной группы, и теперь уже расстроились оба. Динни признал, что план был хороший, тем не менее, все его ответы оказались неверными.

— Они все звучат одинаково. Я в жизни не смогу отличить «Коп Шут Коп» [22] от «Суонз». Керри никогда в меня влюбится.

Хизер поджала губы. Дело оказалось серьезнее, чем она предполагала.

Она потрогала свой килт. Дома, в Крукшанке она порвала его нарочно в нескольких местах — специально чтобы позлить мать, но теперь, после долгих скитаний, килт вот-вот мог развалиться совсем. Хизер достала дерк и вырезала из наволочки Динни яркий кусочек на заплатку. Может, за шитьем на нее снизойдет вдохновение? Знай она, о чем сейчас думала Мораг, она согласилась бы на сто процентов: в этом городе очень трудно завязать отношения. Может, легче уж позвонить 970-Д-Ы-Р-А?

Но остается еще цветок. Этот мак с тремя головками — очень необычное растение. Хизер была абсолютно уверена, что стоит лишь Динни подарить его Керри, и его шансы сильно возрастут.

Шел теплый дождик — такая погода была для Мораг в диковинку. В Шотландии дожди холодные, серые и тоскливые. Этот теплый летний дождь непонятно почему взволновал ее.

— Керри, у меня есть идея.

— Да?

— Насчет Динни и скрипки. Конечно, он отдал бы ее за любовь. Но, положа руку на сердце, можно ли вообразить, что в него хоть кто-то влюбится?

Они обе сошлись на том, что вряд ли.

— Поэтому, — продолжала Мораг, — мне не удастся заключить с ним честную сделку. Остается только одно.

— Что?

— Ввести его в заблуждение.

— То есть — обмануть?

— Не совсем. Если бы я могла обманывать людей, я бы просто-напросто выкрала у него скрипку, но стоит мне это сделать, произойдут ужасные вещи. Ты же видела, какая подлая штука — фейская карма. На несколько поколений и на меня и на мой клан может лечь страшное проклятие… Поэтому я просто слегка искажу правду. Легкое искажение правды — добрая фейская традиция, уходящая корнями в глубь веков… Я заполучу скрипку и вернусь в Шотландию на белом коне! Мне простится все. Мой клан перестанет меня сторониться за то, что я играла на скрипке риффы «Рэмоунз». От меня отвяжутся Маклауды — я ведь стану национальной героиней Шотландии! Вполне вероятно, что меня признают единственным и полноправным победителем юношеского конкурса. В свете такого великого подвига все возражения злобных Макинтошей будут просто смешны. Нет, точно — ввести в заблуждение Динни будет лучше всего.

— И что ты думаешь предпринять?

— Я прикинусь перед Динни, что могу уговорить тебя стать его девушкой. На это он точно купится. Такая девушка, как ты, ему и не снилась! Чего бы там эта безмозглая Макинтошиха ему ни предложила, все это меркнет перед такой перспективой. Всего-то и нужно, чтобы ты слегка поводила его за нос. А как только я заполучу скрипку, можешь послать его к чертовой бабушке.

Динни было велено не только слушать рок-музыку, но и поглядывать в окно, не идет ли Керри. Как только она появится, он должен тут же бежать вниз и преподнести ей валлийский мак.

— Прекрасное начало, — заверила его Хизер.

К сожалению, когда Керри вышла на улицу, торопясь в магазин за пивом, у Динни сдали нервы, и он вернулся, так и не решившись обратиться к ней.

— Никчемный жирдяй! — воскликнула Хизер и начала поносить его, назвав, в конце концов, позором славного рода Макинтошей. — Давай цветок мне! — потребовала она, поняв, что придется действовать самой. — Я отнесу его Керри и скажу, что это от тебя. Так даже лучше: какая женщина устоит перед цветком, преподнесенным феей! Ей ничего не останется, как кинуться в твои объятия.

Придя к такому выводу, она положила мак в сумку, перекинула ее через плечо и отчалила, пообещав добыть денег на квартплату.

А тем временем в Корнуолле Элис принесла Элрику дурные вести.

По всему выходило, что королевская падчерица Марион прекрасно ладила и с Талой, и со своей матерью. Замечательно счастливая семья.

— Очень грустно, — сказал Элрик. — И это при том, что Тала — такое чудовище. Впрочем, я, кажется, как-то читал в библиотеке, что Гитлер тоже был прекрасным семьянином, так что, может, это не так удивительно. Стало быть, пресса с предубеждением относится к приемным родителям. Что же мне делать? У меня всего двенадцать последователей — смехотворно мало для того, чтобы подорвать фейскую экономику Корнуолла, и при этом я безнадежно влюблен в падчерицу короля.