Увидев мужчину, Гокудера покраснела, но тут же оказалась рядом с ним, принимаясь поправлять съехавший куда-то в сторону чёрный галстук на шее учителя математики.

— Добрый день, Реборн-сан, — нежно поздоровалась Бьянки, строя мужчине глазки. — Что, позвольте узнать, заставило прийти вас к этому ужасному доктору?

***

Мами вышла из просторного тренажёрного зала, пытаясь привести в порядок сбившееся дыхание. На хрупкой шее девушки было белое ватное полотенце, которым она попутно вытирала лоб. Следом шёл бодрый Энма, догоняя сестру. Рядом с ним в противоположную сторону прошла симпатичная кареглазая брюнетка, держа в руке бутылку с водой. Как только их взгляды встретились, девушка слегка улыбнулась, и они оба остановились напротив друг друга.

— Добрый вечер, — поздоровался Кодзато, взяв в руку хрупкую кисть девушки и поднеся её к губам. — Прекрасно выглядите, как и всегда.

Не успела незнакомка что-либо ответить, как к паре подошла Мами и, гневно схватив брата за руку, отвела его за собой.

— Не отходи от меня ни на шаг, — скомандовала девушка, обиженно надув щёки.

— И какая мне польза быть всегда рядом? — недовольно спросил Кодзато, взяв из рук девушки бутылку воды.

— По-твоему, лучше быть рядом с незнакомыми и непроверенными девушками, чем со мной? — с фальшивыми слезами на глазах обернулась Мами.

— Эй, это совсем не смешно, — смутился Кодзато, отведя взгляд. — Я ничего такого… не делаю. И вообще, я не собираюсь с тобой об этом говорить.

— Ты имеешь ввиду, я слишком маленькая для таких разговоров? — взъелась девушка, выхватив из рук брата воду. — Всего на два года меня старше, а ведёшь себя так, как папа. Отвратительно.

— Ты что, ревнуешь?.. — Энма вдруг притянул сестру к себе и заглянул в такие же алые глаза.

— Много чести, — буркнула Мами, высвободившись из хватки брата.

— Ты должна понимать, что я не буду рядом всю жизнь, — Кодзато снова ловко ухватил шатенку за руку и сел на кресло, тут же роняя девушку себе не колени.

— Мне не нравится, когда кто-то привлекает твоё внимание, — обиженно отвернувшись, сказала Мами, сложив руки на груди и недовольно развалившись на коленях парня. — И дело совсем не в том, что я нуждаюсь во внимании или неуверенна в себе, нет. Я просто… не хочу, чтобы кто-то осознал, насколько ты замечательный, чтобы они не смогли потом тебя у меня украсть. Я просто… я не хочу потерять тебя. Ты очень важен для меня, и я не могу допустить, чтобы это случилось.

Энма сначала удивлённо посмотрел на девушку, а потом вдруг громко рассмеялся, заставив Мами покраснеть.

— Ч-чего смеёшься? — смутилась Кодзато, краснея. — Я тут перед тобой распинаюсь, а тебе смешно…

— Прости, просто… — Эмна тепло улыбнулся, крепче прижав сестру к себе. — Ты напомнила мне, какой ты была в детстве. Я думал, ты изменилась. Учёба в Англии тебя испортила, ну или ты просто выросла. А оказывается, всё также, как и было десять лет назад. Десять лет. Помнишь?

Мами молчала. Конечно же она помнила всё, что было связано с любимым братом. Каждую прогулку, каждое его слово, каждый жест и каждый взгляд. Она, будучи маленькой шестилетней девочкой, не любила никого также сильно, как старшего брата. Всегда грустила, когда его не было рядом, говорила, что любит его, каждый день. Боялась, что он забудет об этом, поэтому напоминала каждый день. Всегда была рядом.

Но вскоре начала взрослеть. Взрослые не умеют показывать свою любовь также, как дети. Взрослые не любят также искренне, как дети. И все слова взрослых — ложь.

— Я люблю тебя, — вдруг сказал Кодзато, отчего на алые глаза сестры навернулись слёзы.

Шатенка, воспользовавшись рассеянностью парня, высвободилась из его объятий и тут же отвернулась, сдерживая нахлынувшие чувства.

— Я тоже… — уняв дрожь в голосе, ответила наконец Мами. — Люблю тебя.

***

Ночь окончательно окутала высокие здания Намимори. Температура воздуха постепенно снижалась на несколько градусов, но на улице всё же было тепло и уютно. От зимы в городе остались только воспоминания, да подарки с Рождества. Преимущественная часть населения Японии уже прятала шерстяные свитеры и вязаные шарфы обратно в шкафы на самые дальние полки, таким образом прощаясь с холодной погодой.

Киоко сидела за столом около ноутбука и что-то быстро набирала на клавиатуре. Телефон, который был подключен к проводу зарядного устройства, внезапно завибрировал и начал издавать звуки, извещая хозяина о том, что кто-то посмел нарушить его покой в восьмом часу вечера. Девушка, немного нахмурившись, с интересом посмотрела на дисплей. На экране высвечивался незнакомый номер, которого не было в контактах её телефона. Потратив пару секунд на раздумья, Сасагава всё-таки подняла трубку, опасливо поднося её к уху.

— Киоко-тян, — раздался слащавый голос на том конце, и девушка устало выдохнула, закрыв глаза.

— Джессо?.. — всё же спросила Киоко, обречённо откинувшись на спинку стула. — Откуда у тебя мой номер?

— Мне дал его Тсунаёши-кун, — тут же ответил Бьякуран, словно ожидая подобный вопрос. — Он, разве, не говорил тебе?

— Не смешная шутка, — помрачнела Сасагава, в мельчайших деталях вспоминая последнюю встречу альбиноса и брюнета, когда впервые в жизни она видела столько решительности и ненависти в глазах Тсуны. — Мне лучше всех известно, в каких вы с ним отношениях.