— Хиль — неугомонный ребёнок, ему следовало родиться таким же изгоем, как ты, Горацио, — отозвался инквизитор, косо глядя на плетущегося следом мальчонку. — Однажды тебя будет ждать костёр, мой мальчик, если ты не прекратишь свои неуместные игры, неугодные Богу.

— Я лишь хотел помочь ловить демонов, — заупрямствовал ребёнок, игнорируя все предупреждения наставника. — Разве Богу не угодно истребить этих чудовищ?

— Ну что я говорил, а? — всплеснул руками Иусеф. — Упрямый осёл. Хиль, диаволов есть кому истреблять и без тебя. Эти четверо как раз за этим здесь. А потом они покинут город, — мужчина посмотрел на путников взглядом, не терпящим возражений. — И будут снова жить в изгнании, ибо их сердца далеки от Господа нашего, и учения их темны и сеют смятения в сердцах людских.

Но третий неожиданно ответил за всех:

— Не волнуйся, нам нечего делать среди вашей отары, — фыркнул он, за что получил осуждающее шиканье в свой адрес от Горацио. — Ну давайте сразу уедем, если нам тут не рады. Мне-то что. Приползут на коленях, когда демон очередную деревню вырежет.

— Вы не лучше демона, господин, если так говорите, — ужаснулся мальчик, глядя на охотников. На его лице читался страх, но всё равно он держался достойно, несмотря на всё, что происходило вокруг. Спорить с ним никто из охотников не стал.

Тошнотворный запах крови, буквально липнущий к языку, и не менее пугающий любое живое существо запах горелой плоти, принесённый сквозняками с другого конца города, пронизывали все вокруг. Одежда пропитывалась смертью, отчего хотелось сжечь её сразу, как все дела здесь будут сделаны и все выжившие смогут покинуть город.

Охотники прекрасно знали, что это место отныне ожидает забвение: инквизиция объявит эти земли проклятыми и сравняет город с землёй. Что успеют, растащат мародёры, если не испугаются проклятий, которыми запугают жителей соседних деревень да городов, или если их не вспугнёт трупный запах, которым всё тут пропитается уже через пару дней.

Крыса, осмелевшая после бойни, выползла откуда-то и уже суетливо пыталась утащить из опрокинутой на земле корзины край хлеба, однако, заслышав шаги, она испугалась и скрылась за разбитыми деревянными бочками. Перевёрнутая телега и её разбросанное содержимое перегородили половину улицы, лошади лежали неподалёку, обугленные, словно их поджарили в адском пламени.

— Они двигались оттуда, — мальчик на ходу указал туда, откуда появились путники. — Туда. Полагаю, что король шёл по этой улице, а остальные… — он замолчал, вероятно, не зная, как правильнее описать догадку.

— Загоняли жертву, словно псы на охоте, — отозвался Горацио, постукивая пальцами по рукояти меча, выглядывающего из-под шерстяного плаща. На его спине красовался бордовый крест, который был практически незаметен на тёмном фоне. — Не нужно бояться называть вещи своими именами, мальчик. Я не твой ворчливый учитель, даже если ты скажешь что-то не то — это не повод сжигать тебя на костре, — мужчина усмехнулся, но даже не посмотрел в его сторону. Зато куда охотнее он смотрел по сторонам, примечая что-то важное для себя. — Иусеф, мне нужны твои люди. Если вы позвали нас, то рассчитывали, что мы вступим в бой с этим монстром. Но ты же понимаешь, старый друг, что вчетвером с королём нам не справиться.

Инквизитор, помедлив, согласно кивнул.

— В таком случае, соберите всех своих людей. До восхода Луны выдернем это чудовище на Свет Божий и покажем ему, что сыны Адама не лыком шиты, — они наконец-то дошли до центральной площади. — Нам нужны ваши молитвы.

Тут и вовсе царил настоящий хаос: словно банда разбойников или диких животных ворвалась в город и разнесла его в щепки. Разорванные на части трупы разбросаны тут и там вместе с обрывками одежды, клочьями лежащей на земле. Овощи и фрукты раздавлены бегущими прочь жителями. Лавки торговцев перевёрнуты. Церковь, располагавшаяся рядом, была практически не тронута, если не считать выбитых витражей и бойни, учинённой внутри над теми, кто пытался в ней укрыться. Не нужно было заходить внутрь, чтобы понять, что там достаточно тел: ступеньки были залиты кровью. И при этом никаких глумлений над трупами, так свойственных существам, обитающим по другую сторону от Света, никакого насмехательства над верой людей. Тварь, устроившая всё это, просто убивала. Расчётливо. Холодно. С упоением.

Заслышав о планах охотников, Иусеф хотел было что-то возразить, но вовремя одёрнул себя, понимая, что те правы: демона надо остановить, иначе вскоре он нанесёт новый удар. Он окликнул разбирающих завалы людей, и те разошлись в разные стороны, собирая всех в центре города. Мальчик же остался рядом с охотниками, наблюдая за тем, как те приступили к своей части работы.

— Но ведь молитва не удержит высшего демона, — шёпотом сказал он Горацию.

— А ты смышлёный паренёк, я погляжу, — кивнул тот, вглядываясь в лицо ребёнку, голубые глаза которого были полны непонятной обиды на охотников. — Не удержит, да.

— Но мы убьём сразу двух зайцев. Во-первых, они его отвлекут на себя. Это даст нам некоторое время на подготовку. Во-вторых, пока взбешённое исчадие Ада будет их кромсать, мы сможем его ослабить и убить, — коротко хохотнул третий из группы. — И демон, и куча этих напыщенных болванов. Восхитительный день, не находишь, Ролф?

— Победу будешь праздновать, когда насадишь демона на меч, — закатил глаза четвёртый из компании, который за всё время до этого не проронил ни слова. Говорил он с немецким акцентом, но достаточно бегло. Он был начисто выбрит, благодаря чему можно было увидеть все шрамы, покрывающие его голову.