Заведение явно не рассчитывалось на свидания, потому что большая часть стульев располагались у стоек, которых было две: одна — около бариста, вторая — напротив окна. Присутствовали и крошечные столики для компании из двух человек с такими же высокими барными стульями, и пара столов со скамейками для компаний из четырёх — шести человек. Но на данный момент тут было не протолкнуться.

Я хотела было уже сказать Марбасу, что если что-то и брать тут, то только на вынос, потому что у нас нет времени ждать, когда кто-нибудь уйдёт и освободятся места, но падший всучил мне пакеты с покупками, подошёл к барной стойке и коснулся указательными пальцами двух сидящих к нему спиной мужчин.

— Мы пойдём, — хором сказали они, побросав и даже не доев свои заказы, и словно роботы развернулись и покинули заведение, едва не забыв попрощаться с официантом.

— О! Прекрасно! — Марбас заулыбался так, будто ему только что невероятно повезло. — Нозоми, иди сюда!

Я проследила взглядом за двумя несчастными посетителями, которые не смогли насладиться своим ужином, но отказываться от предложения падшего не стала.

— Добрый вечер, — поздоровался с нами официант, мужчина лет тридцати, с короткими рыжими волосами и бородой, широкоплечий, немного грузный. Одетый в чёрную футболку и зелёный передник, видимо, чтобы не запачкаться. — Что будете заказывать?

— Дайте-ка подумать. — Марбас разглядывал одну-единственную панель с меню, висящую над головой официанта. — Дайте номер шесть, что ли. Потом кусочки курицы, обжаренные во фритюре и… Э-э-э…

— Салат? — предложил мужчина, на что падший отмахнулся.

— Салатом коровок кормите, а я пришёл кушать тех, кто кушает салат. Не надо ломать пищевую цепочку, дружок. М-да, я ожидал чего-то более охеренного, а не три бургера из одного вида котлет.

Официант скептически выгнул бровь, видимо, оценивая Марбаса как возможного противника в драке. Со стороны он выглядел щуплым мальчишкой, вот только я видела, на что этот с виду хрупкий парень способен, и будет очень здорово, если мужчина не решит предложить им выйти на улицу для более конструктивной беседы.

— Можно мне тогда, пока Марк думает, сладкий картофель и жареные куриные «леденцы»? — вклинилась я, пока они не перешли к взаимным оскорблениям.

— Пить что будете?

— Колу, — отозвался Марбас понимая, что алкоголя он ни сегодня, ни в течение ещё двух дней не увидит.

— Молочный коктейль «Сладкий картофельный пирог», — наугад выбрала я в меню. Понятия не имею, что это за дрянь, но попробовать стоит, раз уж я здесь.

К удивлению, заказ начали приносить по частям уже через пару минут.

— Беру свои слова назад, — отозвался Марбас, жуя куриные кусочки. — Вполне себе недурно. Что это за колдовское зелье у тебя?

Я протянула ему стаканчик, предлагая отпить. Немного неразумно так делать, учитывая, что это демон болезней, но и отказать ему было бы не совсем удобно, зная, что он снова заплатил за всё.

Падший, явно не испытывая никакого смущения, как это делала сейчас я, сделал глоток и причмокнул, явно пытаясь определить, нравиться ему напиток или нет. После кивнул, видимо, одобряя мой выбор. Официант к нам больше не подходил, решив, что себе дороже тратить нервы на маленького хама, коим в его глазах был падший.

— Марк, — я позвала Марбаса, он дёрнул плечом, не отрываясь от птицы, — почему вы против того, чтобы я звала Станиславского по имени?

Прожевав, он всё же удостоил меня ответом, впрочем, даже не глядя в мою сторону. Говорил Марбас тихо, из-за чего мне пришлось напрячь слух и наклониться к своей тарелке с куриными кусочками с медово-горчичным соусом.

— При людях… — выдохнул он. — Не стоит. Понимаешь, он у нас типа… Интересная личность очень. И чем меньше людей будет знать его внешний вид, тем лучше. В первую очередь для него. Ты ж его любишь, вот и побереги несчастного.

— Чего?! Люблю?! — я аж подпрыгнула, от чего ближайшие к нам посетители закусочной посмотрели в нашу сторону. — Кто тебе вообще такую глупость сказал?!

— Я слепой по-твоему, что ли? — отозвался Марбас, отпивая колы и сохраняя абсолютное спокойствие, от чего мне стало немного не по себе. Обычно он сразу выдавал ликование над жертвой своих шуток, сейчас он едва ли был заинтересован в моей реакции. — Тем более, ты ему дорога. Он вон тебе сколько раз жизнь спасал.

— Когда это он мне жизнь спасал? — шипящим шёпотом спросила я. Открытия одно за другим. То я люблю библиотекаря, который бог знает на сколько лет меня старше, то, значит, он меня от чего-то спасал.

Официант принёс нам вторую половину заказа: мне — картофель, а падшему — бургер.

— Казадор, не всё что ты помнишь — правда, и не всё что ты забыла — не происходило на самом деле, — продолжил Марбас. — Память — вещь тонкая и прекрасно контролируемая. Я уже говорил, что у тебя есть причины меня ненавидеть, и я спокойно приму твою ненависть как должное. Такое уж я существо: плевать скольким я сделаю больно — мне важнее мои цели, чем кто-либо другой, — падший откусил от бутерброда кусок и продолжил, не переставая жевать. — Но поверь, если бы не Роб, мы бы сейчас тут с тобой не ели ЭТИ ПРЕКРАСНЫЕ БУРГЕРЫ! Братан, я был последним козлом, они великолепны!