— И что тебе пообещал Заган? — неожиданно для себя поинтересовалась я. Навряд ли речь шла о золоте и иных материальных благах. Судя по одежде, которую они носят, находясь среди людей, — с деньгами они трудностей не испытывали.

— Тебе правда хочется это знать, Казадор? — губы демона тронула язвительная усмешка, от чего я поспешно отрицательно замотала головой. Ясно, ничего приятного для людей. Видимо, какие-то вещи, которые обычно запрещены, раз на это требуется разрешение короля.

Выдохнув, стараясь отогнать от себя неприятные догадки на тему, что может грозить человечеству в случае, если Марбас и его друзья достигнут цели, я поплелась на встречу к Лауре, оставляя падшего в гордом одиночестве дожидаться нашего возвращения в машине. Вечер пятницы сопровождался оживлением на улицах: окончание рабочей недели, встреча с друзьями, прогулки, подготовки к выходным. От этого на улице было много народу, и Марбас не бросался в глаза.

Вытерев ноги о коврик и толкнув незапертую дверь, я вошла в дом. Из гостиной на первом этаже доносился приглушённая беседа Анны и Лауры. Асмодей стоял у лестницы, ведущей на второй этаж, и выглядел крайне настороженным. Мне казалось, что ещё мгновение, и он попросту уйдёт, даже не закрывая за собой дверь, но библиотекарь сдерживался. Он бывал тут как минимум раз в год, когда приносил тёте документы из школы во время её отпуска или больничного, и всегда выглядел так, словно вот-вот все узнают о его реальной природе.

Завидев меня, он коротко кивнул и указал рукой на гостиную, видимо, намекая на то, что мне следует поздороваться и обменяться парой слов с бабушкой. Я последовала его совету.

Лаура встретила меня ледяным взглядом, от которого у меня всё внутри сжалось. Она прекрасно понимала, чья кровь во мне течёт, а учитывая, что я пару минут назад узнала о её стычке с Марбасом, который даже страшно подумать, что с ней мог сделать, я чувствовала себя сейчас совсем не в своей тарелке, будто бы сама была виновата в этом. Охотники ненавидят демонов, а для них я ничуть не лучше демона. Это не прихоть и желание отыграться на ребёнке, это страх, что всё может выйти из-под контроля и ещё неизвестно, как кровь себя проявит.

— Добрый вечер, — поздоровалась я, с трудом проглатывая липкий комок страха, который образовался в горле.

Лаура продолжала меня разглядывать так, словно видела первый раз в жизни.

— Я пойду помогу Маргарет, — продолжила я, решив, что от того, что я исчезну из гостиной, нам обоим станет только лучше.

— Ты изменилась, — эта фраза заставила меня замереть, уже стоя в дверях комнаты. Я боялась обернуться. Лаура чувствовала что-то, и это не закончится добром, если она узнает, что именно со мной не так. — Милая, — это обращение с её стороны всегда походило на пощёчину, потому что говорила она ледяным тоном, — в доме много всего хрупкого, ты поосторожнее.

Кивнув, но не проронив ни слова, я как можно быстрее поднялась по лестнице, прислонилась спиной к стене, стараясь отдышаться. Лаура имела ввиду то, что дом, скорее всего, переполнен охранными заклятиями от падших, и она активирует их при первой же необходимости, если я сделаю что-то не так.

— Нозоми? — из своей комнаты выглянула Маргарет и, завидев меня, едва не сползающей по стене, быстрым шагом подошла и обняла. — Она опять за своё?

Я отрицательно покачала головой. Тётя в курсе, что Лаура не питает ко мне нежных чувств и лишь из-за того, что Маргарет мой опекун, а Анна меня обожает, до сих пор не вышвырнула за дверь.

— Всё нормально, я привыкла, — отозвалась я, вдыхая запах духов тёти. Пачули и ваниль. Приторно сладкий и такой не свойственный для деловой женщины аромат. Вовсе не строгий, а немного озорной. Запах, который означал выходные. Как для людей запах ёлки и имбирных пряников символизирует Рождество, так для меня духи Маргарет символизируют каникулы.

Маргарет поцеловала меня в лоб. Она уже не раз ругалась с матерью на тему её открытой брезгливости по отношению ко мне, но это, по всей видимости, было абсолютно бесполезно. Лаура, наученная жизнью, презирала демонов и всех, кто хотя бы вскользь мог попробовать встать на их защиту. Например, сатанистов. Вот уж кого она точно хотела отправить к Святому Петру, так это маленьких девочек и мальчиков, которые находят дьявола привлекательной особой.

В целом, если так рассуждать, то Лаура была права в отношении ко мне. Особенно в моём нынешнем положении. Мне оставалось лишь молиться, уже без разницы кому: Богу или Дьяволу, лишь бы она не прознала, что натворила я и кто находится рядом со мной.

Понурая, я взяла сумку с принадлежностями для рыбалки и несколько сложенных спиннингов, Маргарет же закинула на плечо чехол с Рэни и прихватила пару коробочек с патронами. Молча мы спустились на первый этаж. Асмодей выслушивал ворчание Лауры на тему, что он мальчишка, который зазнался, раз брезгует сидеть на диване в гостиной, ведь его пригласили присесть, и вообще зря она впустила его в дом, если он её не уважает. Падший смотрел на бывшую охотницу сверху вниз и нервно теребил край клетчатой рубашки, надетой поверх футболки.

— Ба, ну не надо, — пыталась успокоить разбушевавшуюся старушку Анна. — Господин Станиславский и так стремается общаться с окружающими. Запугаешь его окончательно, он вообще не будет показываться на людях.

— «Стремается»? Ты где таких слов набралась? — напустилась Лаура уже на внучку. — Тебя что, улица воспитывает, что ли? Маргарет! Займись Анной! Её речь небрежна. Ужасно! Ужасно!

— Миссис Дэвис, она ребёнок. Это нормальное временное явление. Через год у детей изменится стиль речи и в моде будут иные выражения, — попробовал заступиться за мою сестру библиотекарь за что получил ударом трости по колену, охнул и едва не потерял равновесие, а схватившись за ушибленное место, получил ещё и по плечу. Не найдя ничего лучше, чем закрыть голову руками, библиотекарь замолк, сидя на полу. Лаура возвышалась над ним, явно борясь с желанием врезать ещё пару раз.