Она хихикает (она всегда, всегда хихикает — никогда не смеется):

— Я бы хотела, зайчик, но утром я целый час потратила на то, чтобы уложить волосы, так что я не стану их снова путать.

Я должен был догадаться, так что не стал ничего говорить. Я просто делаю, как она сказала, и иду в душ. И когда заканчиваю, я продолжаю следовать ее приказам, пока она сидит на крышке унитаза, и велит мне побриться, и указывает, как именно мне взлохматить волосы. И после этого я надеваю вещи, которые она мне приготовила и разрешаю ей примять мою рубашку в тех местах, где именно нужно. Некоторые мужчины сочли бы такой контроль раздражающим или даже пугающим, но не я. В конце концов, мы должны хорошо выглядеть, когда выходим куда-либо вместе, потому что везде вокруг нас будут сверкать фотовспышки. И как говорит Шарлотт — славы мало не бывает.

Мы прибываем в ресторан, по-светски опоздав, но конечно же они не отдали наш столик другим. Спайви — новый ресторан, но он быстро становится тем самым местом, где следует бывать. Это в нижней части Косого Переулка, в модном квартале, каковым он является уже долгие годы. Цены чересчур высоки, порции чересчур малы, но вы все равно ходите в Спайви не для еды. Вы ходите туда для опыта. И для демонстрации себя. И, в конце концов, моя подружка — модель, так что она все равно не ест.

Мы естественно получаем лучшее обслуживание. Я заказываю две порции черничных блинов с медом, пока Шарлотт притворяется, что ест омлет и пьет дорогое магловское шампанское. И конечно все остальные в ресторане слишком заметно стараются скрыть взгляды в нашу сторону. Никто из них не подходит, конечно. Потому что так вы должны вести себя в модной части города. В этом квартале вы притворяетесь, будто видеть знаменитостей для вас так же удивительно, как собственные ноги. Даже более того — вы должны притворяться, что вас уже совершенно и полностью утомило их постоянное присутствие.

Мы с Шарлотт обмениваемся несколькими короткими разговорами ни о чем, несколько раз улыбаемся и быстро целуемся на камеру за окном ресторана. Вот такое нормальное субботнее утро…

После того, как мы позволили папарацци нас сфотографировать, мы оставляем Спайви и идем назад по главной улице к самой населенной части Косого Переулка. И «простые» люди не так желают «не замечать» нас. Это неудивительно, но мы обычно всегда проходим этим путем после фотографирования, потому что это повышает нашу самооценку. Ничто не говорит «ты важен!» так, как толпа народу, повалившая к вам, чтобы взять автограф.

Дети лучше всех, и когда пухлый мальчишка почти сбил свою сестру с ног, пытаясь привлечь мое внимание, я останавливаюсь и болтаю с ним, так как я просто добрый самаритянин.

— Мистер Поттер? — нервно спрашивает он, когда мы наконец подбираемся друг к другу достаточно близко для беседы. — Можно ваш автограф? — ему не может быть больше семи или восьми, но он выглядит таким напуганным, будто я начну орать на него или что-то вроде того. Естественно я этого не делаю.

— Конечно, — мило говорю я (потому что такой я человек). — Как тебя зовут?

— Томас, — весело отвечает он.

— Хорошо, Томас. Что у тебя?

Он слегка хмурится и достает бумажный пакет для покупок:

— У меня нет ничего кроме этого.

Это пакет УУУ, и я пользуюсь возможностью показаться еще дружелюбнее. Я присаживаюсь рядом с ним и беру пакет:

— Ты знаешь, что этот магазин принадлежит моим дяде и кузену? — между прочим спрашиваю я.

Его глаза расширяются, что смешно, потому что только восьмилетка удивился бы таким новостям. Это широко известно всему остальному миру.

— Правда?

Я киваю и быстро оглядываюсь на его мамочку, чтобы убедиться, что она видит, какой я хороший парень. Она довольно горячая штучка, хотя и старовата… Так, отвлекся.

— Угу. Я туда и иду, кстати. Хочешь пойти со мной?

Его глаза загораются, и он выглядит еще более восторженным:

— Ого, круто! Можно?

— Ну, если ты спросишь свою маму, конечно… — я не заканчиваю предложение, потому что он поворачивается так быстро, что я в шоке, как у него только голова не закружилась. Он настолько быстро говорит, когда спрашивает разрешения пойти, что я почти не понимаю. Но его мать понимает, потому что терпеливо кивает головой и улыбается мне благодарной улыбочкой. Я возвращаю ей улыбку.

Да. Точно стиль МЛП. «Мамочка-Любит-Потрахаться».