Сириус решил чаще оставлять его одного дома. Вероятно, из-за Джинни, как предполагал Гарри. То малое время, что крёстный находился на Гриммо, он старался изо всех сил заряжать энтузиазмом своего крестника и передавать ему своё хорошее настроение. Гарри был ему за это благодарен, а ещё за то, что Сириус не приставал с расспросами, он прекрасно понимал, что Гарри тяжело.

Сириус. Его вернули после битвы. Он не погиб, а скрылся в Арке, прежде чем Беллатрикс Лестрейндж попала в него заклятьем. А Дамблдор молчал всё это время о том, что его можно было вновь вернуть в мир живых. Блэк сильно мешал его Ордену, чуть всё не испортил. Был непокорным и вспыльчивым, не хотел становиться пешкой Дамблдора. Всё сложилось как нельзя лучше для всех. Для всех, кроме Гарри.

Дамблдор всё знал и молча смотрел на его страдания. Сирота, обретший, наконец, родного человека, снова потерял его. Он не понимал, как они могли так с ним поступить. Они, а не он, потому что Гарри был уверен, что не только Дамблдор был в курсе, а ещё и некоторые из его Ордена. К сожалению, Гарри не знал их имён, мог лишь предполагать.

Удивительным был оптимизм Сириуса в этой ситуации. Неужели, ему ничуть не обидно, что с ним так поступили? Ведь заранее знали, что его можно вернуть. Хотя Дамблдор дал понять, что догадался о способе совсем недавно. Гарри не верил ему и не доверял. Всё, что делал Дамблдор, оказалось большой, хитро продуманной игрой, в которой он, Гарри, был главной фигурой. Его обманывали и испытывали, проверяли на прочность и воспитывали достаточно жестокими методами, не заботясь о его чувствах, о том, что лишают детства, заставляют страдать. Взращивали для определенной миссии, после которой он должен был умереть, как герой, как Избранный, спасший мир. Только вот что-то пошло не так, и Гарри остался жив. Заклятье Волдеморта убило в нём лишь крестраж, частичку души красноглазого монстра.

Иногда Гарри жалел, что выжил. Жалел, что ему пришлось узнать о коварстве людей, которым он доверял. Неужели бы он не помог в войне, неужели нужно было вот так с ним поступить, воспитывать особыми методами для блага всего мира? Гарри чувствовал себя использованным. Дамблдор не умер, они разыграли эту сценку со Снейпом… Знали лишь немногие из приближённых. Директор объявился сразу после победы, с открытой бутылкой шампанского и наколдованными из воздуха фужерами. И это тоже было сделано для воспитания Гарри, для блага. Почему они не могли ему, Гарри, сказать, что старик жив? Это так злило парня. Гарри чувствовал себя преданным, не желая принимать их оправдания, мол, его мысли мог прочитать Волдеморт.

Тяжело вздохнув, Гарри встал с кровати и налил себе огневиски. «Кажется, нужно заканчивать баловаться алкоголем по вечерам», — подумал парень, но в тот же миг сознался себе, что уснуть бы без него точно не смог.

***

Дамблдор восседал в своём кабинете за столом и, скрестив пальцы рук, задумчиво глядел в одну точку.

Последнее время все его мысли были заняты двумя людьми: Северусом и Гарри.

Дамблдору очень бы хотелось вернуть расположение и доверие последнего. Паренька нельзя было упрекать в том, что он разозлился на него, ведь он так юн и ещё в должной мере не осознал, что он — директор — действовал лишь в интересах магического сообщества. А в таких случаях всегда бывают жертвы. Нужно было сделать всё, чтобы Гарри Поттер принял его действия как должные и необходимые. Это, безусловно, займёт немало времени, но Дамблдор был готов к этому.

В кабинет постучали, отвлекая директора от размышлений о Гарри Поттере. Дверь слегка приоткрылась.

— Вызывали, директор? — спросил, выглядывая из-за двери, Снейп.

Дамблдор уже знал, что скажет Северусу. Знал, как смягчит гнев зельевара, который, несомненно, возникнет в нём, после их разговора.

— Да-да, заходи, Северус, присаживайся.

Зельевар закрыл дверь и быстро продвинулся к столу директора.

— Северус, мальчик мой… — начал директор и вздохнул, сделав паузу. — Прежде чем сказать тебе, пообещай мне кое-что.

— Что вы хотите, чтобы я пообещал, директор? — Северус ужасно не любил эти театральные вздохи и паузы директора — они не сулили ничего хорошего.

— Что не будешь сердиться на меня и воспримешь сказанное мною, как сделанное по крайней необходимости… Ты сможешь обещать мне?

Брови Снейпа взметнулись вверх — он был слегка удивлён услышанным. Какие ещё тайны остались у Дамблдора после войны? Зельевар так надеялся, что сможет жить нормальной жизнью после этого лета. Видимо, в компании Альбуса спокойная жизнь ему явно не грозила.

— Ну, хорошо, я постараюсь. Говорите.

— Твоя дочь, Северус… — голос директора дрогнул.

— Моя дочь?! Альбус, зачем вы мне напоминаете о прошлом?

— Теперь это твоё настоящее, — осторожно сказал старик и с опаской посмотрел на встревоженного собеседника. — Она жива, Северус. Твоя дочь жива.

Снейп резко вскочил и строго посмотрел на Дамблдора.

— Это не смешно, Альбус. Моя дочь умерла, как и Элизабет.

— Сядь, Северус, — мягко попросил директор, но тот остался стоять. — Элизабет умерла при родах, но ваша с ней дочь жива.

— Что всё это значит, Альбус? — Снейп перешёл на крик. — Где она?.. Как… Почему вы молчали?!

— Ты обещал выслушать меня и понять, — быстро напомнил директор. — Девочку нужно было спасти, Северус… Волдеморт мог убить её. Я спрятал её и навещал время от времени. Война закончилась, и я говорю тебе о ней. Но существует и другая причина… — директор разволновался, глядя на Снейпа, который часто и шумно дышал. — Беллатрикс…

— Что Беллатрикс?! — рявкнул декан Слизерина.

— Она… узнала каким-то образом про твою дочь и намерена отомстить за Риддла. Она хочет убить её. Северус, надо переместить её в более надёжное место… Я везу её в Хогвартс.