У Гермионы включилось холодное рациональное мышление, как всегда случалось в ситуации паники, когда остальные, схватив себя за голову, обычно бегали и кричали. Собственно, это в ней очень ценили друзья. Решение пришло к ней быстро. Она умудрилась выхватить волшебную палочку из кармана, как можно сильнее прижала кошку к себе одной рукой, и, направив палочку на извивающееся животное, произнесла:

— Петрификус Тоталус!

Кошка замерла от заклинания, и Филч вместе с ней, только от страха.

Опережая истеричную реакцию завхоза, Гермиона, глядя в его расширенные от ужаса глаза, спокойно произнесла:

— С ней всё хорошо! Всё хорошо, мистер Филч, — и девушка заглянула в пасть кошке.

Поперёк нёба, на границе с глоткой, у неё торчала огромная кость. Гермиона действовала быстро:

— Эванеско! Энервейт!

Кошка очнулась и быстро перебралась на руки к Филчу, шумно втягивая носом воздух. Она была сильно напугана, о чём свидетельствовали впущенные в сюртук хозяина когти, расширенные зрачки и чудом распушившийся облезлый хвост.

Филч обрадованно заплясал, увлекая Гермиону в этот дикий пляс, когда в дверях появился Снейп.

«Как ещё он раньше не появился, мы же тут все так громко орали», — промелькнуло в голове у Гермионы.

Снейп застыл с выражением полного недоумения на лице. То, что он увидел, он ожидал увидеть в самую последнюю очередь, а точнее вообще не ожидал увидеть, хотя на своём веку повидал многое и даже такое, что некоторым и не снилось. То, что предстало его взору, вообще не поддавалось никакому объяснению, хоть логическому, хоть абстрактному…

— Что… мантикора вас сожри… здесь происходит? — выдохнул, наконец, опешивший профессор зельеварения и уставился поочерёдно на растрёпанную и исцарапанную Гермиону и обезумевшего от счастья Филча.

Завхоз выпустил девушку и, продолжая дикую пляску, подошёл на опасное расстояние к Снейпу, но тот заблаговременно отшатнулся, иначе бы мог тоже присоединиться к этому непонятному ритуальному танцу. Филч ткнул на вытянутых руках кошкой Снейпу в лицо, и, кружась, покинул кабинет.

Гермиона, наконец, почувствовала глубокие раны от царапин на ногах, руке и щеке и потому стиснула зубы от неприятной боли.

— Идите за мной, мисс Грейнджер, — очнулся профессор и вышел из кабинета. Гермиона что-то пыталась возразить, но не успела. Пришлось следовать за Снейпом. Только когда они стали спускаться вниз по лестнице, девушка догадалась, что они идут в подземелья. Снейп остановился перед огромной дубовой дверью и, несколько раз обведя её палочкой, что-то шепча себе под нос, отворил её.

Должно быть, это были его комнаты, решила Гермиона, но какого Мерлина он притащил её сюда?

— Садитесь, — Снейп указал на кресло возле камина, а сам стал рыться в каких-то склянках на столе.

— Но, профессор, — начала было возникать Гермиона, но тот её оборвал:

— Сядьте, Грейнджер!

И пришлось послушно сесть.

Снейп взмахом палочки подогнал к креслу, где сидела Гермиона, табурет и молча уселся на него, сжимая в другой руке склянки с какими-то мазями.

— Показывайте ваши раны, — коротко приказал он.

— Профессор, это пустяки, я могла бы сама сходить к мадам Помфри.

— Грейнджер, у мадам Помфри полно дел, к тому же она ночью спит! А сегодня на ваше счастье дежурю я («Уж на счастье ли?» — промелькнуло в голове у Гермионы), значит, я в ответе за происходящее, — он бесцеремонно взял её руку, перевернул и стал наносить прохладную мазь на запястье девушки ловкими лёгкими движениями, перед этим обработав царапины зелёной настойкой.

«Ох, как приятно, — подумала девушка. Мазь принесла заметное облегчение её горящим ранам. — Хорошо, что он не спрашивает, что произошло!».

— Так что произошло, мисс Грейнджер?

«Чёрт!».

Гермиона не сразу ответила на вопрос. Она задумалась над ответом, заворожённо наблюдая за работой тонких бледных пальцев профессора. И почему Гермиона за эти годы ни разу не обращала внимания, что у него такие красивые изящные пальцы? Склонённая голова Снейпа находилась так близко от неё, что она даже покраснела от своих мыслей, которые стала услужливо преподносить ей её фантазия. Она сидит в одном халате у него в комнатах на кресле, а он склонился перед ней, и о, Мерлин, какие приятные ощущения от его прикосновений! О чём она думает? «Только бы Снейпу не взбрело в голову использовать легиллименцию… Да нет же, зачем ему это?».

Снейп, не получив ответа, поднял лицо на Гермиону и вскинул бровь вверх. Гермиона чуть заметно вздрогнула под пристальным взглядом глубоких чёрных глаз, выражения которых ей никогда не удавалось понять. «Ах, да, вопрос…».

— Мисс Грейнджер, я задал вопрос, или вам кошка ещё и часть мозга, отвечающую за память, выскребла? — в своей манере съязвил Снейп.

— Нет, — поспешила ответить Гермиона.

— Что произошло, я вас спросил? — Снейп снова опустил голову, принимаясь за её ноги. Он бережно отбросил полу халата, чем вызвал новый прилив румянца на щеках Гермионы.