– глупый жеребенок.
– Чуть печально улыбнулся красный аликорн, из рук которого так же исчезло оружие.

Император сделал шаг вперед, неуловимым движением перехватывая запястья принца, а затем вывернув его верхние конечности, осторожно но надежно зафиксировал спиной к себе.

– ты ничего не должен делать для того, что бы вызвать во мне чувство гордости, сын.
– Слова чародея прокатывались по залу, заставляя стены дрожать а воздух вибрировать.
– Я всегда гордился тобой, с самой первой минуты как увидел на руках у Зекоры. Я гордился твоими первыми шагами, первыми словами, первыми победами... вместе с тобой радовался успехам и печалился неудачам. Я и сейчас горжусь... горжусь тобой, так же как и остальными своими детьми.

Хватка на запястьях ослабла, так что принц сумел освободиться, что бы отойдя на пару шагов, развернуться мордой к правителю империи. Спустя несколько секунд молчания, он задал вопрос упавшим до хриплого шепота голосом:

– почему...?

– потому что ты справишься.
– Глядя прямо в глаза сыну, твердо заявил Драконис.
– И мне больше некому это поручить.

Цезарь открыл рот, будто собирался назвать чье-то имя, но с его губ так и не сорвалось ни звука. Наконец он с громким щелчком захлопнул челюсти и шумно выдохнув сквозь сжатые зубы, опустил голову, позволяя прядям гривы упасть на глаза.

– вот последнего, ты мог бы и не говорить.
– С детской обидой в интонации, проворчал полосатый жеребец.

– правду не утаишь.
– Виновато отозвался красный аликорн.

Стремительно шагнув вперед, сын Зекоры нанес резкий удар правым кулаком в подбородок отцу, но особого эффекта не добился.

– тебе стало легче?
– Участливо спросил император.

– намного.
– Оскалившись, почти весело произнес младший аликорн.
– Я сделаю все, как ты и приказал... но мне эта затея не нравится.

Последние слова были произнесены уже тогда, когда принц направлялся к выходу, попутно разминая ушибленную кисть. Вслед ему смотрели два фиолетовых глаза, на радужках которых ярко горели ядовито зеленым огнем, шестилучевые звезды мерцающие искрами сдержанного веселья.

***

Вокруг Цитадели толпились сотни кораблей, но вопреки обыкновению это были не гражданские транспорты или грузовозы, а полноценные военные суда, находящиеся на боевом дежурстве. Пространство было отчищено от всех посторонних, и только несколько новостных Дронов продолжали патрулировать окрестности столицы галактического сообщества, находясь в тягостном ожидании особых гостей.

Диспетчеры Цитадели зафиксировали гравитационные искажения, передали капитанам звездолетов сигнал о готовности, а спустя несколько мучительно долгих секунд, из гиперпространства вышли три боевых судна класса "Голиаф". Построившись клином, гости стали сближаться со станцией, передавая по выделенному каналу связи, все необходимые данные для опознания.

Флот Цитадели, получив команду "отбой", перестроился в парадную формацию, (все же паранойя офицеров подсказывала, что это был неплохой шанс для внезапной атаки, которая могла окончится уничтожением централизованного управления галактическим сообществом). Космолеты Единой Империи, пропустили через импровизированный коридор к специальному ангару, в который смогло приземлиться лишь одно треугольное судно.

Когда у транспорта отключились двигатели, к опустившемуся трапу выдвинулась встречающая делегация из бойцов СБЦ, (службы безопасности Цитадели), нескольких политических деятелей и пары репортеров с камерами, отобранных специально для того, что бы запечатлеть кадры встречи с послом нового союзника. Толпа обычных зевак, менее удачливых журналистов, и замаскированных под гражданский народ оперативников спецслужб, была вынуждена оставаться вдали, за периметром оцепления хмурых военных в полной броне.

По трапу, в сопровождении свиты из двух драконидов, двух единорогов, двух грифонов и пары минотавров, закованных в кристаллические легкие доспехи, под которыми были надеты серебристые скафандры, неспешно спустилась принцесса Селестия. Белая аликорн была облачена в длинное золотое платье с множеством складок на подоле и узкими рукавами, а так же золотой обруч украшенный драгоценными камнями. Пряди ее гривы, будто протуберанцы молодой звезды, колыхались на неощутимом ветру, сложенные за спиной крылья напоминали причудливую накидку, а от всей фигуры исходили физически ощутимые волны силы, чувства собственного достоинства и величия.

Внезапно, когда до встречающей делегации оставалось не больше пары шагов, в установившейся тишине отчетливо прозвучали два хлопка. Миг спустя, металлические конусы, выпущенные из неизвестным образом пронесенной на мероприятие винтовки, врезались в золотую пленку, окружающую тело кобылы и ставшую видимой на целую секунду.

"облажались".

Убито подумал про себя начальник СБЦ, старающийся сохранять вежливую улыбку на лице, хотя в этот момент ему и хотелось ругаться на всех известных языках. Как никто другой, он прекрасно понимал что лишь из-за подстраховки со стороны гостей, удалось избежать чудовищнейшего скандала, который скорее всего уже через пару часов, перерос в полномасштабную войну.