— Продолжайте, но только не увлекайтесь особенно.

— Смотрите дальше. Все симптомы воздействия мощного галлюциногена налицо: черный заплесневелый хлеб трансформируется в сознании несчастного в булку из пшеничной муки, проститутки превращаются в знатных дам и принцесс, обычный таз для бритья становится великолепным рыцарским шлемом, принадлежавшим когда-то герою одного из рыцарских романов Мамбрину.

— Согласен. Глюки, да еще какие. Убедили. Но мало ли, может это индивидуальное восприятие, может ваш Дон Кихот и до всякого чтения на голову слаб был. Он случайно запоями не страдал?

— Нет. Более того, Сервантес указывает, что Алонсо Кихано до своего злополучного чтения вообще был человеком весьма здравомыслящим и пользовался уважением соседей. В романе прямо указывается, что причиной всех зол явилась лишь Книга. Правда, Она, эта Книга, непосредственно в тексте не упоминается. Конкретно речь идет о 100 романах, но это мы расцениваем лишь как попытку увести внимание читателей от истинного источника бед, обрушившихся на голову бедного идальго.

— А почему у Вас такая уверенность, Стелла Эдуардовна?

— Все очень просто, Леонид Прокопич, очень просто. Надо было лишь удосужиться и внимательно прочитать роман, желательно не один раз. Доцент Сторожев, наш консультант, такую работу и проделал. У него с собой есть что-то вроде дайджеста. Утомлять скучным цитированием этого материала я Вас не буду. Обойдемся моим кратким пересказом.

— Обойдемся, — согласился магнат.

— Сторожев лишь будет поправлять меня, если я чего вдруг опущу, по его мнению, существенное. Идет?

— Идет, — мотнул головой Безрученко.

— Итак, подведем первые итоги. Вы согласились, что речь, похоже, идет о серьезном галлюциногене, скорее всего наркотического происхождения.

— Ну, согласился, дальше что?

— Это уже немало. Теперь нам следует установить источник подобного воздействия, так?

— Так.

— Мы утверждаем, что этот источник — Книга. И сейчас попытаемся доказать наш тезис. Я здесь апеллирую лишь к самому роману, а точнее, к тому дайджесту, который сделал для нас Сторожев.

Доцент, который хранил все это время молчанье, кивнул почтительно головой в адрес Безрученко.

Стелле, кажется, удалось разрулить ситуацию и Сторожев избежал разноса. Безрученко готов был выслушать еще один скучный доклад.

— Дело в том, — робко начал доцент, — что по данным романа «Дон Кихот» в самом конце XVI века вся Испания находилась в состоянии наркотического опьянения. И причиной этого необычного экстатического состояния была Книга.

— Как это? — вполне искренне удивился Безрученко.

«Молодец, — порадовалась в душе за своего протеже Стелла, — правильно начал, что называется, взял быка за рога».

— Таковы неопровержимые факты. Правда это была не одна Книга, а много разных книг, но все они были порождены, как Вы сами изволили выразиться, одной матрицей. То, о чем Вам, Леонид Прокопич, только что рассказала Стелла Эдуардовна, в истории уже было и ничего необычного, нереального здесь нет.

Книга действительно может взять на себя роль мощнейшего наркотика, мощнейшего галлюциногена. Мы доподлинно знаем, что в конце XVI века так называемые книжные клоны, порожденные единым, общим для всех источником, смогли взбудоражить всю страну, да так, что речь шла о массовом помешательстве. Испания конца XVI века, можно сказать, поголовно свихнулась на чтении рыцарских романов.

— Ну-ка, ну-ка, господин доцент. Здесь, пожалуйста, поподробнее. Неужели одна Книга смогла свести всех с ума? Что-то не очень в эту чушь верится.

Сторожев перевел взгляд на Стеллу, словно ища поддержки. Та слегка кивнула головой, мол, давай, Ваня, — дуй до горы.

— Насчет того, может ли одна книга свести всех с ума. Может, да еще как. Вы, например, при Советском Союзе успели пожить?

— Арсений! — грозно вмешалась Стелла. Она испугалась, что в запальчивости доцент чего доброго начнет оскорблять невежественного магната.

— Ничего, ничего, Стелла Эдуардовна, — вставил магнат. — Пусть резвится. Так мы быстрей до сути дойдем. Да, при Советской Власти я пожить успел, как и вы, господин доцент, и что из того?

— А то, что вся эта Советская Власть со всей ее идеологией, со всем ее безумием и помешательством в виде никому ненужных ударных строек порождена лишь одной маленькой книжицей — «Манифестом Коммунистической партии», написанной, надо сказать, наспех и небрежно немецким ученым-экономистом еврейского происхождения Карлом Марксом, который все свои завиральные коммунистические идеи напрямую из Каббалы черпал через своего закадычного друга и знатока эзотерических учений Соломона Вейля, — выпалил на одном дыхании доцент, словно решив отомстить всем за долгое молчание и унизительные замечания по поводу лекции профессора Ляпишева.