И посмотрела направо, она уже давно краем глаза заметила там зеркало, но ещё пару секунд назад ей было не до этого. Теперь же она увидела в овале себя. Маленькую девочку лет девяти-десяти. Волосы до безумия вились и торчали в разные стороны, что при их короткой длине создавало образ хризантемы, попавшей в закатные лучи. Тут она сошлась глазами с собственным взглядом… будто гипнотизируя саму себя она упивалась тем, что смотрела в них, но из-за цветного солнца никак не могла понять, что же в глазах такого необычного?

– Алма! – тихо, но настойчиво позвала Титания, слегка одёрнув её за руку. Отведя взгляд, девочке и самой стало легче, – лучше не смотри на них так долго.

– Почему я себя загипнотизировала?

– Такие глаза.

– Какие?

– Всех цветов радуги. От красного до фиолетового! Идут по кругу как на колесе фортуны или рулетке только гораздо красивее. Пока не вспомнишь, как не попасть под гипноз, лучше не смотри в зеркалах в собственные глаза, – с этими словами Титания посмотрела на Доэлнора, тот встал и подошёл к ней. Оба уже собирались покинуть комнату.

– А… – нелепая пауза и Алма продолжила, – где моя мама?

– Здесь её нет.

Ответ был очень коротким и ровным счётом ничего не давал девочке. Поднявшись, она взяла деревянную расчёску с туалетного столика и вышла на балкон. Октябрьский ветер приятно обдувал. Опустив глаза, она увидела на себе длинное платье серебристо-грифельного цвета, красиво отливающее нежно-изумрудным оттеком. Словно выйдя из некого сумрака, Алма принялась расчёсывать волосы.

Замок был нереально большим, девочка пыталась хоть что-то вспомнить из него, хотя бы то, где выход из этого лабиринта достойного войти в историю шедевров эльфийских архитекторов. Может у неё получилось бы быстрее найти выход из него, если бы только часть мыслей, направленных на поиски пути, не составляли всего одну сотую общей массы от всех мыслей. Все они были направлены лишь на то, чтобы воскресить в себе воспоминания, хоть какие-нибудь. Почему она ничего не помнит? Где её мать? Может, если она вспомнила дядю лишь по голосу, то вспомнит и её, только заметив тень или услышав шепот эха? Как глупо выходит, не помнить себя!!! «Я же была кем-то! Как из человека, через сон, я превратилась в собственную тень?» – эти мысли сами же пугали девочку.

И вот улица. Как она нашла её? Идя просто машинально, полагаясь на подсознательную память? Может раньше она часто бывала здесь? Только бы привести мысли в порядок. Это то, чего желала Алма на самом деле именно сейчас.

Город оказался несколько знаком ей. Низкие дома, но по эльфийски грациозные, да и весь городок, включая замок Доэлнора, находились в крупной покатой расщелине в скале. Молчаливые задумчивые эльфы всегда успокаивали Алму, по крайне мере, она так помнила. И с каким-то непонятным выражением лица девочка поглядывала на других детей, как они бегают по мощёным улицам. И в таком её собственном состоянии Алма не понимала, что может быть вообще хорошего сегодня. Когда настраиваешь себя на какое-то состояние, оно и выходит из тебя, мало того ещё и кажется, что эта же грязь лезет и из всего окружающего тебя. Самым лучшим выход из этой ситуации был хороший случай из жизни, казалось, что проще – вспомнить о хорошем, но когда ты не помнишь, что было давнее получаса назад, то это становится слишком невыполнимым.

Крутые стены гор были медные от осенних деревьев, хотя почти вся листва с них уже опала и служила ковром. Осень. Больше нечего было сказать о поле, на которое вышла Алма, ещё только то, что оно было широким и очень пустым. И на всём этом фоне коричневато-жёлтых листьев, Алма казалась одним серым пятном, гуляющим по нему без цели, мыслей, соображений. Но это не совсем так, мысли были, но все направлены на отлучённые от дел земли. Девочка никак не могла вспомнить, что же всё-таки произошло с ней? А может быть и в ней? Доэлнор был постоянно занят, хотя и любил свою племянницу, как правитель он имел мало времени на себя и своё общение с людьми родственными ему. Раньше вечера можно было и не надеяться поговорить с ним.

«Отлично! Откуда я помню это?! Уж лучше бы вспомнила хотя бы свою фамилию!».

Алма углублялась всё ближе к самому центру поля и, когда достигла его, заметила на окраине человека. Чёрные куртка с капюшоном, брюки поношенные и тоже тёмные, ботинки. Солнце скрылось за густым облаком, но всё ещё сквозь него давало свет, который освещал торчащие из-под капюшона волосы – красные, слегка бурые, в какой-то момент они Алме напомнили кровь, но нет, это были именно волосы – неровные, чистые, но с секущимися концами, которые едва задевали куртку, висевшую на широком развороте плеч. Плечи, кстати, были очень широкими даже для человека такого роста, под два метра. Из самой глубины тени, отдаваемой капюшоном, поблёскивали какие-то ярко-бирюзовые глаза, немного с серым. Краюшек света так же задевал жёсткий тупой подбородок, идеально прямой нос, такие же резкие линии носило всё лицо. Сама того не осознавая, девочка уже шла к нему медленно, какими-то рывками и вспышками скорости, то два нервных шага вперёд и пауза, то ещё шаг и остановилась. Так она подходила всё ближе к непонятному человеку.

– И ты не боишься? – спросил он низким голосом, очень необычным, одновременно шипя и проскальзывая через некоторые звуки, будто перекатывал во рту некий шар. Но глубина тембра не имела границ и слегка вибрировала. Несмотря на вопрос, о котором стоило как можно сильнее задуматься и сделать выводы, которые предостерегли бы от чего-то, звуки, вылетавшие наружу, только успокаивали.

– А чего мне бояться? Вас?

– Для начала – неизвестности, а потом можно и меня. Так поступают многие, а ты, я вижу, любишь выделяться.

– На самом деле нет, – коротко ответила Алма, сама не узнавая свой голос, – простите, а кто Вы?

– Иди куда шла, Алма! – тут человек развернулся и направился в сторону леса.

– Я никуда не шла. А Вы, я так понимаю, знаете меня… – человек не обернулся.

– Твоё счастье, что сегодня ты никудышная соперница.

– Убил бы меня? – что за вызов? Он как-то вырвался сам. Алма сразу же почувствовала необъяснимую энергию, чёрную силу.

– О, – протянул тот, будто на выдохе и развернулся только теперь, будто узнав что-то родное, но на этот раз пошёл прямо на Алму, – я вижу, что какие-то фразы сами собой вырываются из тебя! Ты вообще не слышишь, что говоришь! Конечно, я могу убить тебя!..