Помню, правда, что однажды ко мне зашла Хана. Это случилось, по-моему, летом, после экзаменов у школьников.

– Ева, почему? – спрашивала она, убивая мою душу. – Почему ты тогда толкнула Кэсси?

Что я могла ей ответить? Что дело в том, что я просто устала? Устала терпеть боль, что мне причиняют мне чужие слова о Системе? Устала жить в этом аду? Ведь когда ты в аду, когда твоя боль достигает апогея, ты сходишь от неё с ума и готов на всё, чтобы от неё избавится. Даже если это значит уничтожить тех, кого ты любишь….

Хана долго сидела рядом с моей кроватью, сжимая мою похудевшую, мёртвую руку.

– Ева, я знаю, ты не хотела этого… ты бы не страдала так….

Я лежала на подушке, мутными глазами глядя на эту тоненькую, всегда робкую, тихую девочку. В её глазах не было ни капли осуждения. А ведь она любила Кэсси также, как и все….

Конечно, спрашивая меня о Кэсси, она причиняла мне жуткую боль. Но, всё же, я чувствовала бесконечную нежность к этой робкой, худенькой девочке, ведь она не ненавидела меня, как остальные. Она была единственной, кто не отвернулся от меня, несмотря на правду обо мне… которая была ей известна….

Хана в своей школьной форме, сидящая на моём стуле, стала для меня, пожалуй, последней прощальной весточкой от школы. Ведь я ни разу больше не вернулась туда. Да, в будущем я встречала вновь и Хану, и Тину, и Мэрил, но всё было иначе….

Ко мне приходили даже родители Кэсси. Они тоже не знали всей правды о случившемся, не знали о моей вине. И это было правильно… незачем было травмировать их ещё больше.

Помню, они уговаривали меня не убиваться так из-за смерти Кэсси… говорили, что не будет лучше, если я убью себя, переживая из-за подруги… что она бы хотела, чтобы я жила….

Эх, если бы они знали всю правду… и если бы дело было даже только в том, что я убила свою подругу….

Но всё было не так. Дело было в кошмаре, не отпускающим меня на минуту….

Не желавшим меня отпустить….

====== Глава 34 ======

Я знала, что это Мечта убила Кэсси. Я знала, что это Мечта убивала меня. Я знала, что стоит мне забыть о Мечте, забыть о свободном мире, забыть о Системе, забыть об этом душащем, всепоглающем желании, о своей страсти, о необходимости, без которой я не могу жить… стоит мне забыть об этом, так я снова вернусь к нормальной жизни, к тому, что в нашем мире похоже на жизнь.

Мир бы больше не причинял мне боли, не сводил бы с ума. Я бы смогла учиться, работать, общаться с людьми, возможно, завела бы новых друзей… я бы смогла в свободное от учёбы или работы время заниматься каким-нибудь любимым делом: читать, слушать музыку и по-настоящему наслаждаться жизнью.

Но я не могла, я не хотела! Даже сейчас, когда боль терзала меня, а тело гнило заживо – я не могла вырвать из сердца то, что меня убивало. Я не хотела жить без Мечты! Без неё мне вообще жить не нужно, без неё мне нужно только умереть….

Каждый раз, открывая глаза, я видела всё те же стены, слышала всю ту же суету за окном, видела всё те же серые дома… наверное, именно это наполняло мою душу отчаянием, сводило с ума, убивало остатки веры. Наверное, именно поэтому Мечта казалась мне всё недостижимее….

Поэтому я не могла и не хотела ничего делать. Хотелось лишь бежать от боли в отчаянные кошмары и ждать, ждать смерти….

Стоит ли говорить, что в эти дни происходило с моими родными. Как они пытались достучаться до меня, применяли уговоры, угрозы… я знала, что разрушаю жизни близких, но это заставляло меня ещё больше ждать смерти – мне казалось, что когда меня не будет, их беды тоже закончатся.

Психиатр так и не смог мне помочь. Тогда отец обратился к тому, к кому всегда обращаются в самую последнюю очередь – к священнику. Что могло быть глупее….

Хотя, известие о священнике я с иронией восприняла как знак того, что мне уже недолго осталось жить….

Священник вошёл ко мне в комнату, в полном церковном облачении. Я смотрела на него тусклым, усталым взглядом.

– Тебе очень тяжёло, дочь моя? – спросил он, сделав сочувствующие глаза и проникновенный голос. Но я продолжала сидеть, как труп и лишь угрюмо кивнула.

– В тяжёлые минуты нужно обращаться к Богу, – начал священник пафосно, но я тут же перебила его.

– Бог? Он мне не нужен. Можете быть свободны, – хмыкнула я, облизнув сухие, потрескавшиеся губы.

– Только через молитву можно облегчить тяжесть на душе, – священник не оставляет меня в покое.

Я смеюсь диким и сухим смехом.

– А я не хочу! – заявляю я, скрестив руки на груди. – Не хочу облегчения души! Я живу в аду, и мой ад мне нравится! Я не хочу менять свой ад на ваш рай! И поверьте, ваши молитвы никак не смогут помочь той, которой нравится её ад!